ИСПОВЕДЬ СВЯЩЕННИКА ПЕРЕД ЦЕРКОВЬЮ
См. миротворчество.
Христос — жизнь наша. Апостол Павел
Последняя война с немцами произвела во мне коренную переоценку всех моих ценностей. Она перевернула во мне все вверх дном. Все, что прежде казалось мне жизнью, теперь стало смертью, и многое, что казалось смертью, стало жизнью.
Эта ужасная мировая война камня на камне не оставила во мне из прежних моих всех ценностей. Такая коренная переоценка произошла во мне при следующих обстоятельствах: в один из дней военного времени, при посещении мною дружин 77 Ополченской бригады, расположенных на разных участках для охраны железных дорог, на одном из таковых в мое присутствие появился немецкий аэроплан с черным крестом внизу. Я весь впился в него глазами. Через несколько минут нижняя часть аэроплана стала делать быстрые уклоны вниз; это были моменты, когда он бросал бомбы из продольной конечности черного креста. В этот момент мне припомнились знаменательные слова четвертого века: “Сим победиши”! Когда же я припомнил эти слова и мысленно произнес их, тогда вдруг, в этот самый момент, понял смысл и значение этих ужасных слов, понял и едва не обезумел от ужаса. Да ведь эти слова “Сим победиши”, говорил я сам себе, совершенно тождественны и однородны по своему внутреннему смыслу и значению с третьим искушением Христа в пустыне: “Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое” (Лук. 4:6,7).
В основе сего третьего искушения и в словах “Сим победиши” лежит одна и та же воля дьявола, стремящегося к торжественному побеждению Христа и ниспровержению Его царства на земле чрез реальное слияние с идеей земной власти кесарей и Его божественного царства с царствами мира сего. В словах “если Ты поклонишься мне” дьявол ставит условия Христу. Мир и слава его может быть неотъемлемою собственностью Иисуса, если Он решится подчиниться духу мира сего и служить ему. Христос, как враг всяких религиозных компромиссов, со страшным возмущением души Своей отверг от Себя это искушение и как Победоносный Триумфатор торжественно вышел из этого утонченного коварного соблазна. “Отойди от Меня, сатана”, — сказал ему Иисус в ответ, - “Господу Богу Твоему поклоняйся и Ему Единому служи” (Лук. 4:8). Этот ответ сатане был живым эхом всей жизни Христа. Христос как в Своей личной жизни, так и в жизни Своих последователей никогда не терпел самых малейших компромиссов между исполнением воли Своего Отца и миром. Его жизнь на земле была совершеннейшим Самоотречением во имя любви к Своему Богу. Бог Отец для Него был бесконечно дороже и реальнее мира и Собственной души Его.
Точно такой святой жизни Он учил и Своих учеников. Прежде всего Иисус безусловно требовал лично к Себе такой самоотреченной любви, пред которой естественная любовь к родителям, жене, детям и собственной своей жизни в сердце христианина была бы несравненно низшей, без такой любви ко Христу никто не может быть Его учеником.Ни один христианин не может быть христианином, если его жизнь в чем-либо разнится от жизни Самого Христа. Воля Христа тождественна воле христианина, Христос занимает самое центральное место в сердце своих последователей. Такою Христовою жизнью жили христиане первых трех веков. Для них кроме Иисуса не было другого царя, и не было другой власти ни на небе, ни на земле.
Слова Христовой власти “Дана мне всякая власть на небе и на земле” (Матф. 28:18) был для них безусловным живым и непреложным законом в их жизни.
Христиане первых трех веков кроме Царства Божия, которому они принадлежали как граждане “не от мира сего”, других земных царств не знали и никаких противоречащих Евангелию, законов не принимали и ими в своей жизни не руководились. Для них законом было одно святое Евангелие, и только Евангелие, и им единым они руководились в своей личной, семейной и общественной жизни. Они так любили своего Господа и Его святое Евангелие, что за самоотверженную любовь свою ко Христу всегда подвергались всяким насмешкам, грубым и циничным издевательствам, изгнаниям, лишениям собственного имущества, всякого рода пыткам и даже мученической смерти.
Несмотря на все это, они всех любили, ни на кого не гневались, ни с кем не судились, не блудили, не разводились в своей семейной жизни, за зло платили добром, не клялись, никому не присягали, не воевали, от врагов не оборонялись, на народности не делились, за своих злодеев молились и всем людям делали добро; на всех людей без исключения (несмотря на национальность, вероисповедание, пол и возраст) они смотрели как на детей Единого Живого Отца Бога. Между же собой, связуемые узами любви Христовой, они считались родными и равными братьями. Не мудрено, что они действительно были “евангельскою солью земли” и светильниками, поставленными на подсвечники светить всему миру светом Христова учения.
Что касается государственных податей, то они платили, руководствуясь в этом повелением самого Христа “Воздайте же кесарево кесарю, а Божие Богу” (Матф. 22:21).
Первые христиане верно различали, что принадлежит кесарю и что Богу Они знали, что кесарю принадлежат только деньги и принадлежат лишь потому, что на них значится его образ и вырезанная надпись Человек же не принадлежит кесарю, он, как носитель образа и подобия Божия, принадлежит только одному Богу; христианин же есть прямая собственность Христа. Он есть цена Крови Христовой.
Поэтому никакая земная власть не вправе заявлять свои права на человека, а тем паче на христианина. Так смотрели первые христиане на жизнь человеческую. За такую богоподобную жизнь и религиозное свое мировоззрение христиане первых трех веков у земных кесарей не оставались без наказания. На них обрушивалась вся лава земной власти. Одни из них сгорали на кострах, другие же, как скошенные колосья, падали от меча; иные на крестах, столбах, виселицах, в рудниках, заточениях, каторжных работах, ссылках погибали сотнями тысяч.
С того времени, как сатана искушал Христа в пустыне, прошло ровно три века, и вот дьявол снова берет ту же самую идею третьего искушения Христа и чрез Константина Великого в виде знамения Креста Господня на небе предлагает ее всему христианскому миру с победным лозунгом “Сим победиши”. На сей раз дьявол восторжествовал, да и было на чем ему торжествовать. Увы! Христиане четвертого века не устояли перед соблазном этой дьявольской идеи, они слепо обманулись, с открытыми объятиями приняли ее за откровение неба и вследствие этого подверглись провалу. С этого момента закончились златые дни христианской жизни. Наступила новая эра жизни, когда последовало быстрое превращение христианства из первоначальной свободной религиозной жизни в строго государственное христианство. С этого момента (ужасное явление в истории Церкви) последовало быстрое слияние Христа с идеей земной власти кесаря, Царства Божия с царством мира сего. Церкви с национализмом, общественного церковного служения с языческим обоготворением имущих власть сильных земли. Слияние это фактически и исторически свершилось в тот роковой момент, когда епископы того времени решились на неслыханное дело. В 314 году они (в угоду ли Константину Великому - этому язычнику в христианской маске или из своих личных корыстных расчетов) в Арле созвали церковный собор и на этом соборе (страшно подумать) предали анафеме всех, кто из христианских религиозных принципов отказывается служить в армии. Факт совершен. Синедрион иудейской церкви заменен представителями христианской Церкви, Пилат — Константином Великим, Голгофа - христианской войной, Евангелие отвергнуто, живой Христос снова осужден на смерть.
Если бы мне доказали, что собор этот вовсе не выносил подобного постановления о войне и он, как поместный, не мог быть решающим органом всей Церкви Христовой, то я бы и тогда не успокоился душой, не успокоился душой потому, что не было и нет церкви, которая бы со времен Константина Великого не воевала бы. В настоящее время все представители всей мировой христианской Церкви не только вдохновляют и поощряют всякую войну, но они даже от лица самой Церкви Христовой возводят ее в религиозный христианский культ, например: военные чудотворные иконы, святых, покровительствующих войне, молебны и молитвы о победе врагов и т.д. Они от лица той же самой Вселенской Церкви через Причащение Святыми Тайнами идущих в бой солдат посылают и Самого Христа убивать людей и быть Самому убитым. Может ли быть что кощунственнее этого? Не Голгофа ли это для Христа? Как только христиане четвертого века приняли войну и сделались государственными христианами Константина Великого, то с того момента прекратились и гонения на государственных христиан. Прежде мир ненавидел их, гнал, мучил, “как граждан не от мира сего”, а теперь сами христиане своею исключительною дьявольскою жестокостью, по благословению духовных представителей Церкви Христовой, заливают весь мир человеческой кровью.
Без живой евангельской жизни и все церковные христианские догмы стали лишь достоянием ученых богословских диссертаций, вообще книг и только одних книг, а не самой жизни христиан. По той же самой основной причине распалась и самая вселенская христианская Церковь на несколько частей и каждая часть отрицает одна другую в верности своему Основателю. Наконец, о, ужас! и Сам Христос с того момента, как Церковь стала государственным парламентом, стал самым жалким батраком на службе идеологии псевдо-христианских государств.
В настоящее же время сравнительно с прошлым весь мир пошел еще дальше против Христа.
Со дня последней мировой войны весь христианский мир стал представлять из себя самую ужасную похоронную процессию, которая с ружьями в руках, с обнаженными шашками, пушками, ядовитыми газами, горючими жидкостями, на аэропланах, пароходах, поездах, автомобилях, верхом, пешком спешит как можно скорее похоронить Христа. Вот пока какие последствия оказались в жизни современных христиан. После всего этого как-то страшно становится на душе.
В самом деле, Христа мы все считаем живым Богом и в то же время своею жизнью Его отрицаем. Но почему это так?
Почему жизнь христиан так упорно и систематически идет против Христа?
Почему христиане исповедуют Христову религию и своею жизнью так подло и низко обесценивают Его ни во что?
Почему, наконец, даже такие церковные ценности, как почитание икон, почитание преемственности священства, канонизация святых церковное духовенство ставит для церковной жизни несравненно выше, чем нравственное учение Христа?
Все это легко объяснить. Начиная с того же самого Константина Великого и вплоть до наших дней, государственная дипломатия мира сего Святое Евангелие считает для себя за такую опасную анархическую книгу, что ей кажется, мир никогда не знал и не будет знать подобной книги.
Учение Христа для государства есть смерть.
Чтобы сохранить себя и не быть раздавленным Евангелием, государственная дипломатия оградила себя от Христа благодарным церковным духовенством. То же самое и в католичестве. Чтобы своим преступным отношением против Христа не вызвать протест и не оттолкнуть от себя более чутких и более зорких христиан, государственная дипломатия совместно с правящим духовенством дали всему христианскому миру бесчисленное количество разных внешних святынь. С этой целью они создали великолепные храмы, внесли дивное церковное хоровое пение, ведут самое пышное церковное служение и т.д. Все это делалось и делается с той целью, чтобы всем этим заменить христианам их истинного живого Христа и Его евангельское учение. Ничего нет страшнее и опаснее для государства, как если бы люди жили учением Христа. Современное государство самый ярый и жестокий враг Христу, а второй его враг, нисколько не уступающий по своей жестокости и коварству государству, само продажное и торгующее Христом духовенство.
До сего дня я был самым величайшим врагом Христовым. Правда, я с раннего своего возраста верил в Бога, верил в Сына Божия, верил в Матерь Божию, верил в Святых, верил в символ веры и верил в Церковь Христову. Но не верил я в евангельскую жизнь, не верил в нее как в безусловную и непреложную для себя истину, без которой я ни в каком случае никогда не могу быть христианином, в это я не верил. В настоящее время, во дни сей мировой войны, когда совесть моя ни днем, ни ночью не дает мне покоя, когда она призывает на мою душу проклятие неба, тогда я решился подать свою исповедь Всероссийскому Церковному Собору с тем, чтобы перед ним покаяться и заявить ему, что я не могу больше верить в Бога, не могу больше верить в церковные догматы символа веры и т. д. без живой самоотреченной веры во все принципы евангельской жизни.
Нравственная религиозная сторона учения Христа для меня так же ценна и безусловна, как и Сам Бог. Отказаться от жизни по Евангелию для меня будет равносильно отречению от Христа. Когда я помыслю о своей прошлой жизни, что я делал и как жил, то мне становится страшно тяжело и невыносимо мучительно. С моего юношеского возраста я начал нарушать нравственную сторону Евангелия. Еще чаще и сильнее прежнего я нарушал ее в своем зрелом возрасте, особенно когда принял монашество и стал уже иеромонахом. В сане иеромонаха я нарушал ее тем, что четыре года подряд в Забайкальской области ходил с крестным ходом и в интересах своего епархиального начальства обманывал и обдирал простой люд, торговал молебнами и самым крестным ходом. Встречал я крестные ходы и в других епархиях, встречал их с чудотворными иконами, с мощами святых. И все эти крестные ходы преследовали ту же самую преступную цель, что и я. Несколько раз ходил я и в те монастыри и соборы, где находятся чудотворные иконы и мощи святых, да еще каких святых, не мужиков, не простых крестьян, а царей, цариц, князей, княгинь, патриархов, митрополитов, архиереев; и там, в этих монастырях и соборах, я увидел, что вся эта святыня отдана в постыдную торговлю. И великое церковное горе, что из-за этой корысти нередко забываются духовенством живые души пасомых, погибающих в неверии и языческой жизни. Этот крестный ход черным пятном лег на мою собственную совесть. Так я попирал нравственную сторону Евангелия Христова.
Самым же бессовестным и безбожным образом я сознательно нарушал и нагло попирал ее в течение сей мировой войны в бытность мою военным священником. Перо выпадает из рук при одной только мысли о том, что я делал на войне Я, будучи священником Алтаря Христова, все время войны с крестом и святым Евангелием в руках ревностно занимался кровавой травлей одних христиан на других. Я запричастил Святыми Тайнами около двухсот тысяч солдат, которые от меня шли убивать христиан.Во что я превратил Святые Тайны?Не в одно ли из могучих средств воодушевления солдат на убийство подобных себе солдат? Через причащение солдат, идущих в кровавый бой, не посылал ли я Самого Христа убивать людей и Самому быть убитым? Своими кощунственными безбожными проповедями я безумно вдохновлял своих отечественных воинов на бесчеловечное убийство и зверское истребление немцев и австрийцев. С пеною у рта я убеждал их в том, что настоящая война есть Божие правосудие над тевтонами, и мы, русские, вкупе с верными нам союзниками в настоящее время являемся в руках Божиих грозным всеистребляющим орудием Его праведного гнева на властолюбивую Германию, поэтому мы должны считать своим священным долгом без всякой пощады убивать немцев и железной рукой уничтожать и сметать их с лица земли, как самый вредный элемент человечества. Я мастерски подтасовывал евангельские тексты и исторические факты с тою целью, чтобы перед судом христианской совести воинов не только оправдать эту народную бойню, но и придать ей характер чисто религиозно-нравственный.
Теперь же за все мои военные “подвиги” совесть моя беспощадно меня мучает. Особенно меня мучает смертельная тоска по живому Христу. Я ради интересов государства, своей русской нации и личной жизни давно отрекся от Него. Исключая детство, почти вся моя жизнь была одним сплошным отречением от Господа. Только с раннего своего возраста и до двадцати лет жизни я горячо любил Христа. Были моменты, когда я всем существом уходил в Христа, сгорая с Ним пламенною любовью к Нему. В то время я доходил до такого духовного состояния, что даже каждая былинка травы, каждый цветочек, каждый лесной кустик, всякое насекомое, весь животный мир, поля, леса, горы, земля, реки, облака, солнце, луна и все звезды говорили мне: “Смотри, в каждом из нас есть Христос”, и я действительно во всем этом находил и ощущал своего возлюбленнейшего Господа. С того времени, как я беззаветно любил Христа, прошло ровно двадцать три года. Эти годы ужасны. Они из себя представляют бездну зла. Они были сплошным отречением от Христа и ревностным служением князю мира сего. В настоящее же время Христос снова овладел мною. Я Его люблю по-прежнему. Он опять стал мил и близок моему сердцу. Я жить без него больше не могу. Он для меня все.
Поэтому я ради Христа отвергаю и всем своим существом отрицаю всякую земную власть мира сего. Мой Царь, Правитель и Законодатель — только Один Христос, ибо Ему “дана всякая власть на небе и на земле” (Матф. 28:18).
Ради Христа я отвергаю и всем своим существом отрицаю все существующие римские языческие законы, легшие в основу христианской семейной и общественной жизни и считаю их за действительную волю князя мира сего, властно преследующего ими Христа и Его святое Евангелие. Для меня, как христианина, безусловный живой закон - святое Евангелие и только Евангелие.
Ради Христа я отвергаю и всем своим существом отрицаю и проклинаю всякую войну со всеми ее свойствами, принадлежностями, церковными благословениями, молитвами и молебнами о победе врагов и все это считаю явным и сознательным отречением от Христа и Его евангельского учения.
Ради Христа отрицаю и всем своим существом отвергаю и проклинаю все свои военные проповеди и считаю их за открытую вражду и измену Христу и Его святейшему учению.
Ради Христа и святости и чистоты евангельского учения я отвергаю и всем своим существом отрицаю и проклинаю преступное постановление о войне Арльского Собора 314 года и считаю это постановление изменою Христу и открытым отречением от Евангелия.
Ради Христа, истинного моего законодателя, я отвергаю и всем своим существом отрицаю всякую присягу и считаю ее изменою своему Господу, коему я одному и однажды в жизни присягал в таинстве крещения.
Ревнуя о чистоте и святости славы моего Христа, я отвергаю и всем своим существом отрицаю то церковное общественное богослужение, в коем имена сильных мира сего чаще произносятся, чем имя Сына Божия, и в коем духовенство молится: “О пособити и покорити под нози всякаго врага и супостата”, “О христолюбивом воинстве” и т д. Все это я считаю гнусным и преступным языческим обоготворением сильных мира сего и отрицанием Евангелия.
Ради Христа отвергаю и всем своим существом отрицаю ту сторону современной церковной жизни, которая сознательно идет вразрез с волею Христа и Его божественным учением.
Наконец, все то, что противно Христу и враждебно Его святейшему евангельскому учению, я отвергаю и всем своим существом отрицаю.
После всего мною сказанного я в заключение сей моей исповеди должен сказать следующее.
Христос вот уже шестнадцать веков находится закованным в страшные кандалы государственной власти и все время содержится у нее в качестве самого опасного узника. Временами даже все государство нисколько не стеснялось делать Христа жертвою своих интересов. Как на это смотреть? Нужен ли нам Христос или нет? Что для нас дорого Христос или государство? Ведь двум богам мы служить не можем. Конечно, если мы действительно веруем во Христа и считаем Его за живого христианского Бога, то мы должны все лечь костьми за Него и освободить Его от эксплуатации государством.Если же находим, что для нас государство, церковная наша власть, народный почет, человеческая слава, сан чины, ордена, сытая беспечная жизнь, богатство, деньги и т. д. дороже и выгоднее Христа, то, значит, мы представляем из себя не только не христиан и не христианских пастырей, но какое-то церковное скопище одних предателей Христа и самых гнусных Его изменников.
Ничего нет преступнее и подлее, как в одно и то же время быть служителем Алтаря Христова, пастырем Церкви Христовой, проводником Его учения в народную церковную жизнь, считать себя блюстителем заветов Христа и во имя земных мирских корыстных целей сознательно предательски относиться ко Христу и изменять Его святейшей воле.
Вот самая основная причина, почему я счел для себя своим прямым христианским долгом покаяться в своей против Христа преступной жизни и раз навсегда словом и делом отречься от тех кумиров мира сего, которые из христианской жизни не только собою вытеснили христианского Бога, но, что ужаснее, они почти всем христианским миром почитаются за самое высшее божество и во имя этого божества христиане вот уже шестнадцать веков сознательно на алтарь приносят не только свою собственную жизнь и жизнь своих детей, но даже и христианскую религию вместе с ее божественным Основателем Господом нашим Иисусом Христом. Послесловие
Свершилось! Я кончил свою исповедь. Повергаю свою сердечную благодарность за нее к стопам моего распятого Христа.
Свидетель Бог, она вся написана живою кровью моего исстрадавшегося сердца. Теперь пусть кто как хочет думает обо мне и судит меня, я закончил свое дело.
В своей исповеди я с ужасом отвертываюсь от современного языческого христианства, в коем не только нет живого Назаретского Христа, но, что страшно, которое во всех своих отношениях ко Христу совершенно враждебно Ему.
Для современного языческого христианства живой Назаретский Христос не только является далеким, чуждым, но даже невообразимым мировым злом! Вот почему я в своей исповеди отрекаюсь от той моей прежней антихристианской жизни, которая при всем своем современном христианстве была вся сплошным богохульством. И вот отныне после сей исповеди я вступаю в новую фазу моей действительно христианской жизни.
С этого момента жизнь моя есть живой Христос. Он будет для меня самым основным живым центром в моей личной жизни.
Раньше, до сего времени, для меня лично вся моя религия как-то проходила мимо Христа; я верил в символ веры, верил в таинства церкви, верил во все обряды церкви вплоть до поклонения иконам и почитания мощей; что же касается нравственной стороны евангельского учения как принципов евангельской жизни, которая из себя представляет внутреннюю духовную богосыновность истинного живого христианина как сына Божия, — в это я не только не верил, но смотрел на все это современными очами всего церковного антихристианского мира. Мне казалось, что можно быть христианином, совершенно не живя в своей жизни по учению Господа. В настоящее же время в моем религиозном мировоззрении получилась большая перемена: что прежде было главным, основным и на первом месте, теперь оказалось как раз обратно.
Раньше на первом месте, как главное и самое основное в моем религиозном мировоззрении, была прежде всего церковь со всеми ее догматами исторической преемственности священства. таинствами, обрядами и т.д. Живой же Христос со Своим учением о жизни в то время находился как бы где-то далеко-далеко, по ту сторону самой церкви; Он был во мне совершенно вытеснен этою церковью с ее историческою внешней святыней. Теперь же как сама церковь, так и все ее таинства и соборы являются для меня на втором месте, как нечто производное, придаточное; сама церковь со всеми своими таинствами должна быть ничем другим в христианской жизни, как живым плодом евангельской богосыновней внутренней, духовной жизни христиан. Правда, я не могу отрицать то, что церковь, а также и все таинства ее есть тоже нечто родное Христу, близкое его сердцу, но, во всяком случае, все это не Он Сам и не Его учение о жизни.
Христос ни о чем так не заботился, как только о том, чтобы последователи Его жили исключительно Его богосыновними принципами духовной божественной жизни. Нужно сказать правду, в Своем учении Христос не знает ни иерархии, ни церковных таинств, ни икон, ни культа святых, ни мощей, ни храмов, ни монастырей, ни церковных уставов и т.д.; Он знает лишь то, что проповедовал, а проповедовал Он только одну чистую волю Своего Небесного Отца, которая вся есть духовная богосыновняя жизнь, вся есть живое действительное ношение в себе Бога, вся есть чистые принципы евангелия; даже такие слова Христа, как: “Истинно, истинно говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес; ибо хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру. На сие сказали Ему: “Господи, подавай нам всегда такой хлеб”. Иисус же сказал им: “Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда... Я — хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира”. Тогда иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус же сказал им: “Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день; ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем; как послал Меня Живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною. Сей то есть хлеб, сшедший с небес; не так, как отцы ваши ели манну в пустыне и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек” (Иоан. 6:32-35; 51-58) — эти слова относятся исключительно к евангельским богосыновним этическим принципам о жизни, а вовсе не к Таинству Евхаристии. Если бы эти слова Христа относились к Евхаристии, как понимают и толкуют их церковные представители, то Христос не пояснял бы эти образные выражения Своей возвышенной одухотворенной божественной речи следующими словами: “Это ли соблазняет вас? Дух животворит, плоть не пользует ни мало; слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь” (Иоан. 6:61-63).
Здесь Христос буквальное понимание иудеями о ядении Его Тела и питьи Его Крови совершенно отрицает и все это переносит на свое духовное нравственное богосыновнее евангельское учение. Под выражениями “Плоть” и “Кровь” Христос разумел самую последнюю степень органической родственной кровной связи Своих учеников и последователей лично с Собою через живое их внутреннее волевое ученичество и свободное любовное исполнение ими Его святейших евангельских нравственных принципов жизни.
В настоящей же жизни христианин, к великому горю, нравственные евангельские богосыновние принципы о жизни давным-давно преданы глубокому давлению; они стали никому не нужны и ими не только никто не интересуется, но, даже страшно сказать, христиане их высмеивают и отвергают как какую-нибудь жалкую утопию Галилейского Утописта-Простеца и религиозного Фанатика-Иисуса. Поэтому я неоднократно говорил и говорю, что глубоко понял и твердо убедился в том, что современное христианство в своей жизни есть прямое сплошное враждебное отрицание Христа; если что в нем и осталось, так это лишь одни мертвые разлагающиеся формулы церковных догматов, дисциплинарные, полицейские, церковные, канонические правила соборных постановлений, иконы, мощи, парча и жалкое, бездушное, казенное, фабричное духовенство. Что же касается Самого Живого Христа с Его евангельским учением о жизни, то церковь в лице своих представителей в практической жизни христиан уже шестнадцать веков тому назад в момент восшествия великого Константина как первого христианского монарха на царский престол спела Ему свою вечную память!!!
В настоящее время на каждом шагу слышишь избитую формулу Карфагенского Святителя: “Кому церковь не мать, тому и Бог не отец”. В этой формуле столько же правды, сколько неправды и скрытого обмана. Последние заключаются в ней потому, что она догматически предполагает в себе абсолютизм клерикализма и в то же время совершенное вытеснение церковной идеей из понятия и жизни христиан идеи царства Божия на земле. И вот, когда я увидел и понял, что из себя представляет современное христианство, я решился более не жить его жизнью; как здесь не живи и не прельщайся ценностями мира сего, все же всему будет конец. Ведь рано или поздно, а мне придется же когда-нибудь явиться на суд Христа.
Главное, что меня больше всего побудило написать исповедь, так это моя любовь ко Христу, отвергнутому и до сего времени мучимому Христу. О, я люблю моего Господа, Спасителя мира! Отныне я всем своим существом хочу, желаю и стремлюсь, чтобы Христос жил во мне и Его воля была моей волей и руководила мною, — так горячо люблю моего Христа, живого Назаретского Христа. Я же в качестве недостойной грешной жертвы самоотречение, добровольно и любовно приношу и повергаю самого себя к Его Святейшим Стопам и пламенно стремлюсь слиться с Ним и раствориться в Нем. О, как я рад, что через эту исповедь я снова буду с Христом, снова нежная весна моего религиозного детства развернется для меня!
"Образ и подобие", № 2 (2), 1993 г., с. 16-25
|
