Яков Кротов. Путешественник по времени Вспомогательные материалы.
По ту сторону льда
По ту сторону льда // КоМок №51 (Красноярск), 27 декабря 1995
Когда в Грозном вскрывали почти пустые урны для голосования, на дне, среди кучки сфальсифицированных бюллетеней, запросто могли обнаружить отрезанные уши, оторванную руку или даже чью-то голову.
Когда над избирательными участками летают бомбардировщики, а номера блоков выписывают огненными штрихами на небе ракеты класса «воздух-земля» с военных вертолетов, и вся демократическая процедура народного волеизъявления заключается в нежном подталкивании автоматами в спину, поближе к урнам, тех, кто собирается выполнить свой гражданский долг перед вражеской страной — перед Россией — и нарушить свой гражданский долг перед Родиной — Чечней, — ну а тех, кто не хочет поступиться принципами, просто достают вакуумной бомбой по голове вместе с чадами и домочадцами — так вот, в этой ситуации в урне можно много лишнего обнаружить. Те урны, которые воздвигали в Чечне для того, чтобы заполнить их пеплом чеченской вольности (неожиданно ли?), оказались погребальными урнами для российской демократии. Сейчас, когда я это пишу, Центризбирком лихорадочно пытается натянуть 0,2% голосов для «Демвыбора России». Нехорошие избиратели явно предали Егора Гайдара, но ведь это случилось уже после того, как отец российских реформ предал чеченцев. Сначала исторический ответ газете «Сегодня», что он не готов предоставить Чечне независимость. Да, прямо как в песне: «Зовет вас история, очи суровы: откуда вы, кто вы, на что вы готовы?» И выяснилось, что демократический истэблишмент, отведавший сладких господских харчей и при Брежневе, и при Горбачеве, и при Ельцине, не готов ни на битвы, ни на муки, ни, тем более, «на «холод суровый могильных камней». План мирного урегулирования в Чечне, изложенный Егором Гайдаром «Новому времени», выглядит достаточно неаппетитно. Делать «почти то же, что делает правительство» — не велика заслуга. Западник Гайдар собирается вести переговоры с умеренной, то есть коллаборационистской, частью чеченского народа, не готовой «сражаться до последнего чеченца», и под благостной сенью отеческих танков Т-80 и дружеских российских штыков выбирать в оккупированной стране ту законную власть, которая устроит тех, кто устанавливает для Чечни закон — ее поработителей. Так, значит. Приехали. Пока правительство Егора Гайдара будет вести переговоры (причем перманентные) с умеренными Доку Завгаевым, Русланом Хасбулатовым и Бесланом Гантемировым, чеченский народ, отказавшийся встать на колени, будет истреблен до последнего чеченца, после чего единственно Чечня и станет субъектом Российской Федерации. Когда кончатся и будут зарыты в братские Куропатские рвы все субъекты чеченского Сопротивления. Одни субъекты уйдут, другой субъект настанет. Но не раньше, Егор Тимурович, не раньше. На эту процедуру «зачистки» чеченской территории от чеченцев может уйти много времени, ведь даже царское правительство, у которого армия была получше, сельское хозяйство — рентабельнее, а его полковники чеченским повстанцам пушки, в отличие от «наших» Федеральных войск, не продавали, и то не преуспело в истреблении негодных Хаджи-Муратов, они расплодились, и дожили до 1944 г., и опять восстали (не считая 20-х годов, когда чекистам случилось потратить-таки на них уйму дорогостоящих боеприпасов), и снова пришлось их жечь заново, расстреливать, депортировать. В 1991 году они восстали снова, и где гарантия, что Егор Гайдар преуспеет там, где прорывались Ермолов, Сталин, Ельцин и Грачев? Представьте себе, что Егор Гайдар становится президентом. Значит, при его планах насчет Чечни нам придется и после его инаугурации стоять с лозунгами: «Гайдар, руки прочь от свободной Чечни!»
Что до Григория Явлинского, то он ничего лишнего насчет независимости и вывода войск тоже не говорит, а насчет потерь очень туманно выражается. Не понятно, о ком он горюет. Судя по цифрам, исключительно по федеральным солдатам. Пожалеть палачей — дело очень похвальное с точки зрения христианской морали. Но пожалел ли Григорий Явлинский их жертв, чеченцев, причем тех, кто с оружием в руках отстаивает свою свободу, хотя уже ясно, что могила — единственное место, где ее можно сохранить? Вторая персона в блоке «ЯБЛоко» —Владимир Лукин — высказался в том духе, что оставаться нельзя (что верно), но и уйти нельзя (что неверно). Конечно, уходить мы не привыкли, мы так запарились, уходя из Восточной Европы, Балтии, Афганистана, так уморились, что сил нет уйти из Чечни, Таджикистана, Грузии. Что же, подождем, пока китайцы не попросят нас уйти с Дальнего Востока, а татары — из Поволжья. После этого по дороге уйдем из Таджикистана и Чечни, когда кушать станет нечего, а это, судя по итогам выборов, случится довольно скоро. Я бы на месте тех красноярских омоновцев, которые собирались, выкопав картошку, вернуться в Чечню, лучше бы проехала на казенном БТРе мимо — за товаром в Арабские Эмираты. Это и прибыль, и удовольствие. Лучше быть челноком, чем карателем. Когда едешь за барахлом в Арабские Эмираты, по крайней мере, точно знаешь, что выкопанную тобой картошку съедят не на твоих поминках.
11 декабря большие демократы, лихорадочно кончавшие перед выборами свои большие и важные дела, настолько отвлеклись от большой грязной войны в маленькой чистой стране, что не вывели никого в годовщину вторжения на площадь на митинг. Не вывели никого и сами не вышли, оставив у Соловецкого камня жалкую кучку неформалов кричать: «Вывод войск!» Лидеры же «Выбора России», маститые и взысканные общественным уважением, забились в теплый зал «Известий» и там тихо общались.
Времена меняются. Раньше у всех были только кухни. Теперь можно трепаться в конференц-зале «Известий» или в Доме кино у Юлия Гусмана, или даже в Доме журналиста. Наверное, и в Красноярске есть место для светских демократических раутов. И спорю, что 11-12 декабря в Красноярске тоже никто не вышел на митинг протеста на площадь. А нам, остаткам правозащитников, на Лубянке у Соловецкого камня было очень холодно, темно и одиноко, и журналисты над нами смеялись (что, мол, в Москве сторонников независимости Чечни гораздо меньше, чем в Шали). А чего могут ожидать чеченцы от Зюганова и Жириновского? Ассортимент известен: от напалма до атомной бомбы. Впрочем, их вмешательство, может статься, и не понадобится. Вполне профессионально (как повар с картошкой) с чеченцами разбираются реформаторы из «домовых» и гарант российской Конституции. Способ известен: Divide et impera («Разделяй и властвуй»). Опробовано на Армении и Азербайджане, которых столкнули над Карабахом. В результате горы трупов; Армения холодная и голодная, правит одна партия и будет править вечно; в Азербайджане политические репрессии, как при Сталине; в Карабахе голод, военный коммунизм и диктатура «Реввоенсовета». При этом все зависят от России, везде ее базы. В Приднестровье та же методика. Российская империя закидывает удочку, откалывает часть Молдовы и ловит Приднестровье на блесну. Обещает с три короба, сулит вхождение в РФ. Приднестровье берется за оружие, сражается с Молдовой. В результате имеем слабую Молдову, которая не возникает. Советскую власть в Приднестровье и свою армию там. Так же отрывали от Грузии Абхазию и Южную Осетию. Опять-таки всем хорошо. В Южной Осетии — пустыня; в Абхазии — руины и горы трупов, не считая голода. В Грузии — голод, террор, беженцы. И российские военные базы, а в Абхазии — российские солдаты. И эта подлая тактика будет применяться в Чечне. «Выборы» — это увертюра к гражданской войне. Пока мы в России здесь пользовались многопартийностью на свободных выборах, а иностранные наблюдатели умилялись, на нас глядючи, в Чечне, по ту сторону льда, по ту сторону жизни, происходило нечто невообразимое. Патриоты брали города, жгли урны, топтали бюллетени. Журналисты ездили по Грозному, тщетно пытаясь найти хоть один избирательный участок и заснять избирательную активность. Наблюдателей тормознули на границе, они и утерлись. Списки избирателей никто не составлял: коллаборационистов не хватило бы не только на 25%, их бы на 10% не набралось. Опасно было также спрашивать паспорта: желающих голосовать граждан Чечни не хватало на полкворума. Пришлось заняться маленьким импортом. Ввозить избирателей беспошлинно. Проводить выборы три дня. Ставить коллаборантов и русских жителей Чечни в затылок, чтобы они голосовали по 20-30 раз. В Москве на Арбате, 19 голосовали все сторонники подавления Чечни военными методами, вне зависимости от национальности и места жительства, а империалистов в столице нашей Родины можно набрать на две Чечни. Из Москвы в Чечню спецрейсом доставили сатрапа типа Берута образца 1945 г., посаженного Красной Армией в Варшаве, Доку Завгаева, беглого коммуниста, сброшенного народом в 1991 г. Только Сталин не лицемерил так, он не делал вид, что ведет переговоры со своими марионетками. Какие переговоры могли быть у России с сотрудником президентской администрации Доку Завгаевым, своим чиновником? Или с бывшим спикером Хасбулатовым? С ними и в Москве можно было договориться, их нечего было в Чечню тащить. После этих «выборов» чеченцам-патриотам остается одно: обратить свой гнев и свои гранатометы против чеченцев-изменников. У всех есть родственники. Вендетта, кровная месть. Брат восстанет на брата... После чего федеральные войска можно будет вывести и только подбрасывать коллаборационистам танки и автоматы. А зеленая сама пойдет... Чеченцев этими выборами втоптали в грязный снег, и кто осудит Джохара Дудаева и Шамиля Басаева за то, что кровь на снегу показалась им предпочтительнее грязи? Не я... Теперь только мертвый чеченец перестает быть россиянином. От нас некуда уйти, только к Аллаху, в сады Магомета. Там не будет ни Доку Завгаева, ни Грачева, ни Конституции РФ, запрещающей отделение. Мы не можем их удержать, нам нечего им предложить на этом свете. Не обессудьте, россияне, если они заберут на том свете ваших сыновей, братьев, мужей. Не надо было их отпускать в Чечню. Надо было их связать и посадить под замок, на крайний случай.
А лед, кстати, дрейфует. После 17 декабря мы наполовину по ту сторону. Начинается оледенение. В июне ледник накроет всю Россию, и тогда отольются российской кошке слезки чеченской мышки.
