Денис Фонвизин

ПРОПОВЕДЬ ПРОТИВ ПЬЯНСТВА

ПОУЧЕНИЕ, ГОВОРЕННОЕ В ДУХОВ ДЕНЬ

ИЕРЕЕМ ВАСИЛИЕМ, В СЕЛЕ П. (*).

Вчера был праздник Троицын день. Вы, духовные дети мои, были у обедни. Сегодня Духов день, и также большой у Бога праздник, а собралось сюда вас гораздо меньше вчерашнего. Рассмотрим же, от чего сегодня церковь Божия так просторна? От чего, например ты, крестьянин Сидор Прокофьев, пришел к обедни, может быть и с умиленным сердцем, но с разбитым рылом? От чего и ты. выборный Козьма Терентиев, стоишь, выпуча на святые иконы такие красные и мутные глаза?

Да посмотрим в на жену твою Евдокию. От чего она теперь всю обедню продремала. О. духовные мои дети! начиная от старосты Егора Фомина до последнего бобыля Каряги, как вчерашний праздник проводили? Из тысячи душ по последней ревизии едва триста не походили на скотов бесчувственных. и, о горе окаянству вашему! если вы и сегодняшний Духов день поработаете не Святому Духу, но дьяволу: ибо работать дьяволу в вашем крестьянском быту, есть [не что иное, как наливать в себя большим ковшом пиво, и сделаться не человеком, на тот день, на другой, а может быть и на неделю. Кто же из вас пустится в скоты на неделю, мудрено ли тому пуститься и на месяц; а потом отстать от всякого крестьянского дела, не платить подати Государю, оброка помещику, и жив прежде зажиточным домом, пустить наконец по миру себя с женою и с детьми. Поверьте, дети мои, что главный корень всякого зла в крестьянстве есть вино и пиво. (Взглянув на одного крестьянина, который взором показал неудовольствие). Вижу, вижу, что у тебя теперь на уме. Ты кивнул головою, думая: неужто и в праздник чарки вина выпить нельзя? Ах! Окаянный ты Михейка Фомин да чарку ли ты вчера выглотил? Если в наши грешныя времена еще бывают чудеса, то было вчера конечно над тобою окаянным весьма знаменитое. Как ты не лопнул, распуча грешную утробу свою по крайней мере полуведром такого пива, какого всякий раб Божий, в трезвости живущий, не мог бы, не свалясь с ног, и пяти стаканов выпить? Подумайте, дети мои, куда годится пьяница? Он всегда худой крестьянин ни кто из добрых людей на него не полагается, Да как и полагаться? Ты думаешь, что он пашет, а он пьяный спит. Никто из добрых людей ему не верит. Да как и верить? Ты дашь ему деньги поберечь, а он их пропьет. Одним. словом: посмотрим на всех тех крестьян, которые обедняли, или которые изворовались. Что ж мы найдем? Всякий наверное пьяница, потому что добрый крестьянин кроме гнева Божего обнищать не может. Всякий вор конечно пьяница, потому что добрый крестьянин живот беречь умеет, а пьяница, пропив все за что принимается? За воровство. Вору какой конец, толковать вам нечего. И так, послушайте меня, дети и друзья мои, и в сегодняшний великий праздник не прогневляйте Бога по вчерашнему. Я вам не запрещаю вовсе пить вино и пиво. Не в том дело пил ли ты; да в том, сколько ты пил. Буде столько, что остался человек, в том и вины нет; буде же столько, что с ног долой, то сделал грех пред Богом, грех пред всем миром, грех пред собою. Перед Богом для того, что Он сделал тебя человеком, а ты сам сделался скотиной. Перед миром для того, что буде бы случилась ему на тот час в тебе нужда, ты бесчувственный не мог бы исправить мирской нужды. Перед собою для того, что ты, будучи здоров, наводишь на себя болезнь, и будучи жив, лежишь как мертвый. Но чтобы яснее вам показать, какая разница между добрым и худым крестьянином, я далеко ходить не стану. Возьмем в пример двух крестьян: Якова Алексеева и Якова Лысова, которые оба стоят перед вами. Лысой с ребячества своего был, как я от стариков слышал, превеликий ленивец. Его женили в надежде , авось-либо поправится. Не тут-то было: он стал пить, помещика гневить, жену свою бить; дети их, смотря на отца, выросли сорванцами. Иной спился, иной стал красть, и словом: у Лысова было много детей. но ни один не призрел его старости. Видно Бог так рассудил, что дурной крестьянин не достоин иметь детей хороших, отнял благодать от дома его, и наконец, как мы теперь его видим? Посмотрите на него, дети мои. Вон он стоит у дверей – с ковшичком просит милостыню; а тот же Лысой не изжил бы века своего в лености и пьянстве, мог бы сам накормить убогого. Напротив же того, посмотрим теперь на доброго крестьянина. О мой возлюбленный старик и сын духовный Яков Алексеев! Перед всем миром скажу тебе в очи, что добродетельная жизнь твоя угодна Господу Богу. Ты вошел в храм Божий , окруженный тридцатью пятью человеками своих сынов , внучат, и правнучат; ты теперь стоишь перед алтарем Господним, поддерживаемый двумя сынами, возвратившимися на днях на свою родину после двадцатилетней воинской службы. Ты видишь на одном из них две на другом три медали. Ты знаешь, что это знаки их верной службы, что проливали они охотно свою кровь за Церковь Божию, за своих великих Государей, за свой народ Российский. Как душе твоей не веселиться! Посмотри и на прочих сынов своих: всякий из них есть , или всеконечно будет добрый крестьянин, потому что они тебя примером взяли. Как ты работал в силах своих, так они теперь работают; как ты с соседями жил мирно, так и они живут; как ты платил, так и они платят подати и оброк бездоимочно; как ты от роду своего не терпел пьянства, так и их никто не видал в безобразии. Все жены их – жены добрые, работящие, утешающие старость твою согласным и дружеским житием с мужьями своими. О семья благодатная! (Здесь старик заплакал от душевного веселия, и весь народ прослезился. Сам священник, подняв на небо руки, сквозь радостных слез едва продолжать мог) О Боже и Господи! Зри слезы радостного умиления. Се жертва достойная Тебя! Продли милость Свою к сим добрым людям, да видят прочие, колико благ Ты к тем, кои в простоте души своей исполняют Твоя заповеди, и да взирая на сие исправятся окамененные сердца всех тех нечестивцев, всех тех грешников, кои подобны Якову Лысому. Аминь.

'(*) Поучение это напечатано было в первый раз в 1783 году, в Собеседнике Любит. Русского Слова (Часть 7, стр. 33), при следующем письме к издателям оного:

К ГОСПОДАМ ИЗДАТЕЛЯМ СОБЕСЕДНИКА.

Тому уже несколько лет, как, едучи в мою деревню, заехал я в село П.. в Духов день. Случилось мне слушать тут обедню, после которой священник сказывал крестьянам Поучение. Мне оно так понравилось, что я просил проповедника подарить мне с него список. Он отвечал мне, что Поучения свои говорит крестьянам всегда, не приготовляясь; что по его мнению к исправлению их всякое витийство бесполезно: что для сего считает он за нужное одним простонародным но ясным языком показывать им те бедствия, в которыя пороки ввергать их могут. Я просил его, не может ли он вспомнить сегодняшнего своего Поучения и положить его на бумагу. Он тотчас исполнил мою просьбу.

Недавно, разбирая мои бумаги, нашел я нечаянно сие Поучение. Вот оно от слова до слова. Если вы об нем одного со мною мнения, то прошу поместить его в вашем Собеседнике.