Бог приходит к тому, кто приходит к Богу
«И пришел он по вдохновению в храм. И, когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд» (Лк. 2, 27).
C тех пор, как христианство из общего дела стало частным, — то есть, примерно с середины XIX века — христиане начали ценить общинность и довольно пренебрежительно говорить о «приходане», «прихожанах-захожанах» как проявлении архаического, средневекового, коллективистского христианства. Мало-де прийти в церковь, надо еще и понимать, что там происходит, участвовать, общаться с единоверцами...
Верно, однако ради общины отвергать приход — все равно, что ради вина отвергать виноград. Более того: из хорошего винограда иногда выходит довольно скверное вино. Симеон, который внезапно появляется в Евангелии на пять минут, чтобы благословить Иисуса и исчезнуть, не был членом общины. Он был просто прихожанином, причем в эпоху, когда прихожан вообще не было. Люди приходили в Храм принести жертву, поговорить о Законе. Но просто приходить неизвестно чего подождать... В одиночку... Тем не менее, именно этот человек первым узнал в Иисусе — Спасителя, безо всяких ангелов (в отличие от пастухов).
Более того: насколько ветхозаветная церковь была общиной, настолько она Иисуса отвергла. Коллектив — благочестивый, деятельный, аскетичный, набожный — не в силах сделать то, что может сделать один прихожанин. Многое из важнейшего делается в одиночку, максимум — вдвоем. Община стоит на прихожанах и без них исчезает, превращается в сборище профессоров-теологов или ханжей-активистов. Бог не приходит ко многим, Он приходит к единице. Но — и здесь неправда тех, кто ловит Бога у себя подмышками, не выходя из квартиры — Бог приходит к тому, кто приходит к Богу, приходит по возможности ежедневно, и приходит не духом, а ножками, ножками, приходит в Дом Божий.
Далее
