|
 Феофан Адаменко (1885, станица Попутная под Армавиром - 20.11.1937, Карагандинский концлагерь). Василий Иванович Адаменко был сыном бедного казака, окончил один класс в училище, но уже юношей обратил на себя внимание священника станичного храма о. Николая Полянского верой и желанием говорить о Христе. Полянский посоветовал юноше ехать в Одессу: тот послушался и тут стал книгоношей при епархии - торговал благочестивыми книгами, а одновременно учился на курсах "противосектантских миссионеров" и жил на подворье Афонского Андреевского монастыря. Ещё в 1908 году Адаменко загорелся идеей перевода православного богослужения на русский язык, писал даже об этом св. Иоанну Кронштадскому, но ответа не получил. Впрочем, Адаменко полагал, что почувствовал "молитвенный ответ". 13 марта 1916 года он был рукоположен в диаконы, ровно через - в священники. В конце июля 1917 г. о. Василий попросил епископа перевести его на родину и был назначен в Екатеринодар: он ездил по станицам и убеждал казаков жить в мире с "иногородними" - уже тогда зарождался конфликт, который в конце ХХ века обернулся погромами "чужаков". Он пользовался огромным успехом: к его вагону, в котором была устроена церковь, собирались тысячи людей. Во время гражданской войны Адаменко критиковал белогвардейцев за жестокость и невнимание к беднякам. Его арестовали и выслали в Нижний Новгород в исправительный дом. После разгрома белых Адаменко остался в Екатеринодаре, но 11 декабря 1920 года его арестовала уже ЧК и выслала в Ростов-на-Дону. Его выслали на три года, после чего Адаменко поселился Став священником, Адаменко служил в Армавире, Одессе, Екатеринодаре, а с 1919 года в Нижнем Новгороде и служил тут в Ильинской церкви. Адаменко был горячим сторонником того, чтобы все находящиеся в церкви участвовали в литургии не как покупатели в магазине, а как люди, понимающие, что происходит, молящиеся от всего сердца. Он не только установил в храме строгий богослужебный порядок - например, запретив все разговоры в алтаре, это любимое развлечение казённых попов. Он не брал денег за требы, часто благословлял кого-нибудь из молодёжи проповедовать в храме (хотя каноны это запрещают), упразднил хор - пели все, кто был на службе, поощрял людей часто причащаться (что тогда, как и в более поздние времена, казалось ересью), для постоянных прихожан ввёл частую исповедь. Более того: он начал служитьна русском языке, использовав переводы, которые делались ещё по инициативе митр. Филарета Дроздова, редактируя их, делая свои. Его поддерживал митр, Сергий Страгородский и, когда в 1924-м году митрополит примкнул к обновленцам, перешёл к ним и Адаменко. Большинство обновленцев довольно равнодушно относились к реформе богослужения, им была важнее карьера, хотя митр. Антонин Грановский литургию сам перевёл на русский. К Адаменко приезжал из Киева знаменитый литургист Михаил Скабалланович и одобрил, сказав: «Я переводил богослужение на русский язык для знакомства верующего народа, но не думал, что это так скоро осуществится на практике». Только вот жена бросила о. Василия, забрав шестерых детей. Он принял монашество с именем Феофан. В октябре 1925 года он участвовал в работе обновленческого собора, активно пропагандируя реформу богослужения (без успеха), 3 февраля 1927 года выступил в Москве на обновленческом Всесоюзном Миссионерском Съезде с речью "Сектантство и борьба с ним". Со временем митр. Сергий вернулся в "тихоновскую" Церковь, принеся покаяние. Вернулся и о. Феофан. Он продолжал служить на русском языке и даже сумел издать сборник своих переводов, в течение шестидесяти лет бывший единственным пособием для желавших молиться на русском языке в храме. Митр. Сергий благословил его и дальше служить на русском, с открытыми царскими вратами, читая Евангелие лицом к народу, громко читая самые главные молитвы литургии, которые традиционно прихожане вообще не слышат. В "Журнале Московской Патриархии" за 1931 год (№5) было напечатано специальное постановление "О принятии в общение со Св. Церковью и о допущении русского языка в церковном Богослужении" от 10 апреля 1930 г. за № 69, где в п. 3. написано, "что допущение русского языка в Богослужении (в виду бывших при покойном Св. Патриархе примеров) не встречает непреодолимых препятствий. ... Руководствуясь примером покойного Святейшего Патриарха, я не нахожу препятствий к тому, чтобы Преосвященные Епархиальные Архиереи, если найдут полезным, разрешали иеромонаху Феофану (или другим) то же самое и каждый в своей епархии". Адаменко был второй раз сослан в Пермский край 9 декабря 1931 г. После освобождения он прописал ся во Владимире, но жил в Нижнем. 26 января 1935 г. митр. Сергий Страгородский письменно благословил его служить на русском языке - видимо, по-прежнему такое служение кому-то не нравилось. А на Пасху 1935 г. о. Феофана арестовали вместе с нижегородским митр. Евгением Зёрновым и другими священниками и отправили на каторгу под Караганду, где он и был расстрелян вместе с еп. Сергием Зверевым. Их обвинили в организации "истинно-православной" Церкви, в подпольных богослужениях. Адаменко, естественно, отрицал, что организовывал какую-то особую Церковь, он считал себя - как и в любой, видимо, период своей жизни - членом одной и той же Вселенской Церкви. Что были тайные богослужения, он не отрицал. Канон. МП. Память с собором новомучеников.
См. материалы Кравецкого, 1994.
|
