Мф. 5, 15. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.

Мк. 4, 21 И сказал им: для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее под сосуд или под кровать? не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике?

Лк. 8, 16 Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом, или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет.

Лк. 11, 33 Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет.

Фома, 38 Ибо никто не зажигает светильника (и) не ставит его под сосуд и никто не ставит его в тайное место, но ставит его на подставку для светильника, чтобы все, кто входит и выходит, видели его свет.

№50 по согласованию (Нагорная проповедь)

Иеремиас (Притчи, 18) считает, что в данном месте - и именно в Лк. 11, 33 - отразилась не еврейский, а греческий быт: тут дом строился так, что в комнату входили из темноты, так что свеча в комнате помогала приближающемуся ко входу сориентироваться. Матфей, кажется, уже не понимал смысла фразы и написал не "чтобы входящие видели свет", а да "светит всем в доме". Тут подразумевается дом, состоящий из одной-единственной комнаты. Если прав Иеремиас, то образ Иисуса выразительнее, чем простой подсвечник, выставленный посреди залы, и ближе к пророческому "люди, сидящие во тьме, увидели яркий свет" (да и к платоновскому образу людей в пещере, которые видят лишь тени тех, кто ходит снаружи). Словно на картинах де ла Тура: не просто свеча светит во тьме, а рука ангела загораживает пламя свечи, так что виден лишь отблеск. В сущности, ангелом на такой картине является не какой-то пухлый переросток, мешающий Иосифу спать, а именно этот отблеск свечи, оторванный от плоти огня. Так и христианство есть не пламя свечи, обжигающее, слепящее, коптящее, а свет этого пламени, и блаженны те, кому рука Божия помогает видеть мир в этом свете; неверующие-то как раз ослеплены пламенем.

*

Мф. 5, 15 - это огрызочек от Мк. 4, 21. Свеча - лампа, это понятно, но и "сосуд" не совсем сосуд, а мерялка для хлеба. По-русски говоря, "лампу ведром не накрывают". Словами “И сказал им” начинаются две группы изречений: Мк 4, 21-23 и 24-25. Первая о том, что притчи просвещают, вторая о том, что истина открывается по мере ее принятия. Нельзя сразу сделать второй глоток. Терпение есть средство проповеди, терпение к себе и к окружающим.

Эта притча - единственная, которая встречается в Новом Завете четыре раза: она дважды встречается у Луки. Более того: она стоит в самом начале Нагорной Проповеди, вообще в самом начале проповеди Иисуса. Как и всякая притча, как и всякая фраза Евангелия, она долгое время передавалась из уст в уста, записывалась на клочках бумаги или папируса отдельно от всех прочих - и в одной этой фразе заключается целый мир, все благовествование, и если бы ничего более не сохранилось из сказанного Христом, можно было бы из размышлений на одной этой фразой проникнуть в Царство Его Слова.

Это Царство не похоже на человеческие империи, которые гордятся обширными землями, властью над морями и континентами. Это Царство - дом, просто Дом Божий. В воздухе нашей комнаты мелькают пылинки - в Доме Отца кружатся звезды, планеты, кометы. Но в Его доме - нет пыли, в нем все чисто, все прибрано и убрано для входящих в дом (светить "входящим в дом" - так заканчивается эта притча у Луки) или, что то же, для всех в доме. То, что представляется ученым темными бездонными просторами, насыщено светом, не какими-то потоками частиц, а светом Истины - и в центре мироздания стоит не какая-то звезда и не планета, не земля, а - человек, сотворенный свечою. Так, проходя фразу Христа, притчу Христа в обратном направлении - от слова "дом" к слову "свеча" мы обнаруживаем, насколько иначе каждое слово наполнено для Сына Божия, наполнено принадлежностью Отцу и бытием Отца. Нам может показаться, будто речь идет о нашем доме, о нашем свете, о наших делах - Он знает, что все это - Отчее, неизмеримо более великое, чем мы можем себе представить. Это видение не умаляет ценности нашей комнатки, нашего маленького подвига, нашего слабого света - наоборот, открывает в них ценность выше всякой ценности мира сего. "Видят добрые дела ваши" - так заканчивается притча, и если бы после этих слов стояла точка, она была простой и немножечко скучной басней, логичной и изящной, доступной верующим и неверующим. Но Иисус продолжает и говорит: "И прославят Отца". Совершенно никакой логической связи - с точки зрения логики языка - нет: дела-то наши, почему же прославят Отца? И атеист поморщится: зачем-де обязательно всовывать Бога. Но кто делал дело, кто убирал свой дом, кто пытался поглядеть на другого в свете истины - знает, что всякое делание доброе и светлый взгляд - от Бога.

Вскользь, мимолетом, необычайно мягко вплетена в эту фразу-притчу глубочайшая проповедь о тех, кто угашает Дух. Не ставят свечу под сосудом - а себя, богодухновенную свечу, ставят. И даже не из гордыни, не из самости и эгоизма, к борьбе с такой замкнутостью в себе мы готовы, хоть и не слишком боремся. Нет, просто тяжело светить всем, хочется отобрать, кому светить, кому нет. Сколько в мире есть неприятных или абсолютно чуждых и трудных для нас людей. Почему бы не закрыться от них горшком? И закрываемся, потому что ума у нас не больше, чем у страуса, и невдомек, что закрывшись от одного человека, мы закрываемся от всех.

Евангелие от Иоанна начинается с уравнения слова и света. Слово, бывшее исперва, и есть свет, горящий во тьме. Иного света нет (и, ради Бога, не надо путать наши словесные потоки со Словом-Светом, не надо ценить свою словесность выше свечения Божия). "Тора светит" - говорили иудеи о Пятикнижии Моисеевом, о Законе, о Слове Божием в Библии - и сразу за притчей о свече следует предупреждение Иисуса: не нарушить Он хочет Закон, но исполнить Слово. "Тора светит, а деньги греют", - добавляли иудеи. И вслед за притчей о свете, столь изысканной и величественной, космичной - сколько последует притч о деньгах, жемчугах, овцах, сокровищах, - о том наполнении Царства Божия, что делает свет Евангелия теплым, согревающим, попаляющим грехи и дарующим жизнь.

*

Свет светит во тьме - это понятно и красиво. Звёздное небо есть звёздное небо, даже если звезда всего одна, и особенно - если одна. Другие органы чувств не так утончённы. Роза может лежать среди навоза, но благоухания среди вонищи нет. Скрипач может играть среди грохота пушек, но всё равно справедлива будет поговорка про молчание муз.

Пресловутый "духовный рост", возможно, есть вовсе не рост от материи к духу, а рост от материального ощущения мира как вонючей свалки - восприятия, кажется, очень "естественного", равно как и восприятия мира как грохочущего поля боя, к сверхъестественной, звёздной простоте: свет во тьме светит... Слышать скрипочку Божью среди галдежа и пальбы. Чуять одеколон Божий... Соответственно, и самому учиться не только светить во тьме, что иногда вполне нетрудно и вполне бесполезно, но ещё и пахнуть в канализации, и цвести среди сорняков.

*

Материализм побуждает думать, что призыв Христа не прятать свечу под горшок есть призыв быть мудрыми прозорливыми наставниками. Нам дано знать тайны Царства Небесного, поэтому мы сейчас всем объясним, жениться или в монастырь идти, в какой валюте держать сбережения, почему аборт преступление, а убийство в бою наоборот. Нет! Вера освещает не землю, а небо - и путь на небо. Вера в прозорливость святых как главное их дело, столь распространённая в России, есть всего лишь суеверие. Скорее даже, напротив: кто видит небо, тот спотыкается о землю. Настоящий христианин больше похож на Человека Рассеянного с Улицы Бассейной, чем на гуру. Просто настоящих христиан очень мало. Впрочем, и прозорливцев мало, а больше всего нас, ставящих свечу веры под горшок мира сего. Что ж удивляться, когда мы унываем, когда в глазах черным-черно и жизнь кажется такой поганой, словно мы у президента США в одном месте! Свеча под горшком прежде всего начинает жутко коптить и копоть эта оседает на горшке, так что если у свечи есть глаза, они видят лишь черноту. Так что веровать означает не осветить сердцем Христовым путь в магазин, загс или в светлое будущее. Этот путь широкий, по нему и слепой пройдёт, наощупь. Только не стоит по этому пути ходить. Идти надо к Небу, которое совсем близко, в собственном сердце и в людях, которых Господь посылает нам для общения, только с горшком на голове не пообщаешься, а лишь других забодаешь и себя утомишь. Наша озабоченность собой, желание повелевать другими, - вот горшок. Не вылезает голова? Маслом надо помазать, маслом, то есть, Духом Святым, символом которого является в Библии масло.

*

Свеча на подсвечнике, между прочим, легко гаснет на ветру. Ключевое слово в этом изречении не «подсвечник», а «дом». Дома бывают разные – встречаются и без окон, без дверей, где жить невозможно и свеча любая потухнет от недостатка воздуха, а бывают и открытые всем ветрам, где свеча потухнет, словно дома нет вообще.  Таков и закон, о котором далее идёт речь совершенно не случайно, а потому что именно закон – дом. Беда в том, что и закон может быть уютным домом, а может быть тюрьмой, причём не для преступника – для честного человека. Несвобода часто проявляется в законах, которые разрослись как раковая опухоль и губят именно тех, кого должны бы защищать. Не законы виноваты – виновата трусость человеческая. Мы боимся риска, но риск такой же спутник жизни, как счастье. Кто пытается забронироваться от неудач и трагедий, тот умирает в бронированном сейфе. Это может быть очень-очень большой сейф, размером с целую страну, и умирание может быть очень-очень долгим, длиться десятилетиями, но это именно умирание.

Впрочем, любой человек рискует стать рабом своих страхов. Тогда мы хватаем подсвечник и начинаем размахивать им, защищаясь от призраков. Наше прошлое – то, что должно быть нашей опорой, нашим фундаментом – превращается в нашего деспота. «Жить прошлым» означает не жить. Не иметь в себе посмотреть на себя сегодняшнего, на любимого человека, каков он сегодня. Физиологически эту разумно. Любимый человек стареет, мы не можем любить его дряхлость, мы любим тот образ, который нам когда-то открылся через физическую красоту, ныне ушедшую. Духовно, однако, необходимо смело взглянуть сквозь прошлый стереотип – не надо бояться, любовь выдержит, она не дура, она увидит красоту и сегодня, хотя сегодня это уже будет красота цельности, а не блеск свежей глазури на пирожном.

Среди анекдотов, который расисты в разных странах рассказывают о тех, кого боятся и пытаются изобразить дураками, есть анекдот про человека, который в магазине хочет купить вазу, но держит её дном вверх и жалуется: «Мало того, что тут некуда цветок воткнуть, так ещё и дно отбито!» Прошлое должно быть настоящим прошлым, иначе мы будем жить в давно прошедшем будущем. Вера, любовь, надежда тогда каждый день рождаются заново, когда они освещают собой не только будущее, но и прошлое. Дух – это свеча, которая сама выращивает себе и подсвечник, и дом. Когда Дух говорит, что пришёл «исполнить Закон» - это немножко другое означает, чем когда это говорит судебный пристав. Ни одна буква из Закона не пропадёт, виновный по Закону будет распят по Закону, но дом, в котором это совершилось, уже никогда не будет крепостью, а будет Небом на земле.