15. Беседы на Евангелие от Матфея: Иоанн Златоуст

Иоанн Златоуст

ТОЛКОВАНИЕ НАШЕГО СВЯТОГО ОТЦА
ИОАННА ЗЛАТОУСТА,
АРХИЕПИСКОПА КОНСТАНТИНОПОЛЯ,
НА СВЯТОГО МАТФЕЯ ЕВАНГЕЛИСТА.

Беседы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28.

БЕСЕДА 15

Увидев народ, Христос взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши Свои уста, учил их, говоря: блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное (Мф.5,1-3).

1. Смотри, как далек Христос был от честолюбия и гордости! Он не водил народа за Собой, но когда нужно было врачевать, Сам ходил всюду, посещая города и села. А когда собралось великое множество, садится на одном месте, не в городе, не среди площади, но на горе, в пустыне, – научая там нас ничего не делать напоказ, удаляться от шума, особенно когда нужно любомудрствовать и рассуждать о важных предметах. Когда Он взошел и сел, приступили ученики. Видишь ли, как преуспевают они в добродетели, и как скоро сделались лучшими? Народ смотрел на небеса, а ученики хотели уже слышать что-нибудь высокое и великое. Это-то и побудило Христа предложить учение и начать проповедь. Он не только исцелял тела, но врачевал и души, и опять от попечения о душах переходил к попечению о телах, разнообразя пользу, и соединяя со словесным учением явление знамений. Им попечением, как о душе, так и о теле. Он заграждает бесстыдные уста еретиков, показывая тем, что н есть виновник всецелой жизни. Потому-то Он и прилагал о теле и душе большое попечение, врачуя то первое, то последнюю. Так поступил Он и теперь. "Отверзши", говорит евангелист, "Свои уста, учил их". Для чего это прибавлено: "отверзши Свои уста"? Чтобы ты познал, что Он учил даже и тогда, когда молчал, не только – когда говорил; учил, то отверзая Свои уста, то вещая Своими делами. Когда же ты слышишь слова: "учил их", не думай, что Он говорит только Своим ученикам, но что через учеников говорит и ко всем. Но так как толпа была необразованна, состояла из людей, еще пресмыкающихся долу, то Он, собрав перед Собой учеников, обращает к ним Свою речь, и в беседе с ними так говорит, что учение мудрости делается занимательным и для всех прочих, которые почти совершенно были неспособны Его слушать. Намекая на это, и Лука сказал, что Он обратил речь к ученикам. И Матфей, показывая это, написал: "Его ученики приступили к Нему, и учил их". В виду этого и прочие должны были слушать внимательнее, чем тогда, когда Он обратил Свою речь ко всем. Итак, с чего Христос начинает, и какие полагает для нас основания новой жизни? Послушаем внимательно слов Его. Говорено было к ученикам, а написано для всех, которые будут после них. Потому-то и Христос, хотя обращается с проповедью к ученикам, но не к ним относит Свои слова, а говорит о всех блаженствах неопределенно. Не сказал: блаженны вы, если будете нищими, но – "блаженны нищие". Даже, если бы говорил и к ним одним, и тогда Его проповедь относилась бы ко всем. В самом деле, когда например Он говорит: "вот Я с вами во все дни до скончания века" (Мф.23,20), то говорит не к ним одним, но через них и ко всей вселенной. Равным образом, когда ублажает их за претерпение преследований, гонений, жестоких страданий, то сплетает венец не одним им, но и всем так живущим. Но чтобы это было яснее, и ты узнал, что Его слова имеют большое отношение и к тебе и ко всему роду человеческому, если кто внимателен, – послушай , как Он начинает Свое дивное слово: "блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное". Что значит: нищие духом? Смиренные и сокрушенные сердцем. Духом Он называл душу и расположение человека. Так как есть много смиренных не по своему расположению, а по необходимости обстоятельств, то Он, умолчав о таких (потому что в том не великие слова), называет прежде всего блаженными тех, которые по своей воле смиряют и уничижают себя. Почему же Он не сказал: смиренные, а сказал: нищие? Потому что последнее выразительнее первого; нищими Он называет здесь тех, которые боятся и трепещут заповедей Божьих, которых и через пророка Исаию Бог называет угодными Себе, говоря: "а вот на кого я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего перед Моим словом" (Ис.66,2)

2. Много степеней смирения: иной умеренно смирен, а иной с преизбытком. Последнего рода смирение восхваляет и блаженный пророк, когда он, описывая нам не просто смиренное, но весьма сокрушенное сердце, говорит: "Жертва Богу – сокрушенный дух, сокрушенного и смиренного сердца Ты не презришь, Боже" (Пс.50,19). И три отрока, вместо великой жертвы, приносят Богу это смирение, говоря: "но с сокрушенным сердцем и смиренным духом да будем приняты" (Дан.3,39). Такое смирение ублажает здесь и Христос. Все величайшие бедствия, удручающие всю вселенную, произошли от гордости. Так и дьявол, не бывший прежде таковым, сделался дьяволом от гордости, на что указывая и Павел сказал: "чтобы не возгордился и не подпал осуждению с дьяволом" (1 Тим.3,6). Так и первый человек, обольщенный от дьявола пагубной надеждой, пал и сделался смертным; он надеялся стать богом, но потерял и то, что имел. За то и Бог, порицая его и как бы смеясь над его неразумением, сказал: "вот Адам стал как один из Нас" ( Быт.3,22). Так и каждый после Адама, мечтая о своем равенстве с Богом, впадал в нечестие. Так как, следовательно, гордость есть верх зол, корень и источник всякого нечестия, то Спаситель и приготовляет врачество, соответствующее болезни, полагает этот первый закон, как крепкое и безопасное основание. На этом основании с безопасностью можно созидать и все прочее. Напротив, если этого основания не будет, то хотя бы кто до небес возвышался жизнью, все это легко разрушится и будет иметь худой конец. Хотя бы ты отличался постом, молитвой, милостыней, целомудрием или другой какой добродетелью, все это без смирения разрушится и погибнет. Так случилось с фарисеем. Взойдя на самый верх добродетели, он ниспал с него и потерял все потому, что не имел смирения – матери всех добродетелей. Как гордость есть источник всякого нечестия, так смирение есть начало всякого благочестия. Потому-то Христос начинает со смирения, желая с корнем исторгнуть гордость из души слушателей. Какое же имеет это отношение к ученикам, которые всегда были смиренны? Они не имели никакого повода к гордости, будучи рыбаками, бедными, незнатными, не учеными. Но если это не относилось к ученикам, то относилось к тем, которые были там, и которые после должны были принимать учеников, чтобы последние не были в претензии по причине своей нищеты. Впрочем, слова Христа относились и к ученикам. Если в то время они и не имели нужды в этом полезном наставлении, то могли иметь впоследствии – по совершении знамений и чудес, после такой славы в целом мире и после такого дерзновения к Богу. Поистине, ни богатство, ни власть, ни самое царское достоинство не могли столько внушить гордости, сколько все то, что имели апостолы. Впрочем, еще и совершения знамений они могли возгордиться, могли податься слабости человеческой, когда видели многочисленное собрание народа, окружавшее их Учителя. Потому-то Христос наперед и смиряет их помыслы. Преподаваемое учение Христос излагает не в виде увещаний или повелений, а в виде блаженства, делая, таким образом, Свою проповедь занимательнее, и для всех открывая поприще учения. Не сказал: такой-то и такой блажен, а – все так поступающие блаженны, так что хотя бы ты был рабом, бедняком, нищим, бесприютным, необразованным, нет никакого препятствия к тому, чтобы ты был блаженным, если будешь иметь эту добродетель. Начавши с того, с чего преимущественно и должно было начать, Христос переходит к другой заповеди, которая, по-видимому, противоречит мнению целой вселенной. В самом деле, тогда как все почитают блаженными радующихся, а сетующих, бедных и плачущих – несчастными, Он вместо первых называет блаженными последних, говоря так: "блаженны плачущие", хотя все почитают их несчастными ( ст.4). Но Христос для того наперед и творил знамения, чтобы, предписывая подобные правила, более иметь доверенности к Себе. И здесь опять не просто разумеет плачущих, но плачущих о своих грехах, так как есть другой плач, вовсе непозволительный – плач о житейских предметах, на что указал и Павел, говоря: "ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а мирская печаль производит смерть" (2 Кор.7,10).

Этих-то печалящихся Христос здесь и называет блаженными; и не просто печалящихся, но тех, которые предаются сильной печали. Потому и не сказал: печалящиеся, но: "плачущие". Действительно, и эта заповедь научает также всякому благочестию. В самом деле, если тот, кто оплакивает смерть детей, жены, или кого-нибудь из родственников, в это время скорби не увлекается ни любовью к богатству и плоти, ни честолюбием, не раздражается обидами, не снедается завистью, ни другой какой-либо предается страсти, а бывает всецело поглощен скорбью, то не гораздо ли более покажут свое бесстрастие относительно всего этого те, которые подобающим образом оплакивают свои грехи? Какая же будет им награда? "Ибо они утешатся", говорит Христос. Скажи мне, где они утешатся? И здесь и там. Так как эта заповедь тяжка и трудна, то Он обещает то, что наиболее могло бы облегчить ее. Итак, если хочешь иметь утешение – плачь. И не почитай этих слов иносказательными. Подлинно, когда Бог утешает, то хотя бы тысячи горестей с тобой случилось, все победишь, потому что Бог всегда награждает труды с преизбытком. То же сделал Он и здесь, когда сказал, что "плачущие блаженны", – не потому чтобы самый плач стоил того, но по Его человеколюбию (то есть награда обещана не по важности действия, но по Его любви к людям). В самом деле плачущие оплакивают свои грехи, а для таких довольно только получить прощение и оправдание. Но как Христос весьма человеколюбив, то он не ограничивает награды отменением наказания и оставлением грехов, но еще делает таких людей блаженными, и подает великое утешение. А плакать вам повелевает не о своих только грехах, но и о грехах других. Так поступали святые, как-то: Моисей, Павел, Давид; все они часто оплакивали чужие грехи. "Блаженны кроткие; ибо они наследуют землю" (ст.5). Скажи мне какую наследуют землю? Некоторые говорят, что наследуют землю духовную. Но это несправедливо. В писании нигде не упоминается о духовной земле. Что же значат эти слова? Христос разумеет здесь чувственную награду, как и Павел, когда он вслед за словами: "почитай твоего отца и мать", присовокупляет: "будешь долголетен на земле" (Ефес.6,2-3). Равным образом и сам Господь сказал разбойнику: "ныне же будешь со Мной в раю" (Лк.23,43). Применяясь к тем слушателям, которые более предаются чувственному и прежде ищут настоящего, чем будущего, Христос не поощряет их будущими только благами, но и настоящими. Потому-то и далее в Своей беседе, сказав: "мирись с твоим соперником", за такое благоразумное дело определяет награду, говоря: "чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья не отдал бы тебя слуге" (Мф.5,25). Видишь, откуда Он заимствовал угрозы! От предметов чувственных, от самых обычных явлений. И еще: "кто же скажет своему брату: "рака", подлежит синедриону" ( ст.22). Так же и Павел весьма часто указывает на чувственные награды, и заимствует побуждения от настоящих предметов, например, когда рассуждает о девстве: тут он совсем не упоминает о небесах, а побуждает настоящими благами, говоря: "по настоящей нужде, и: "а мне вас жаль", и: хочу, чтобы вы были без забот" (1 Кор.7,26-32). Так и Христос с духовными наградами соединил чувственные. Так как кроткий человек может подумать, что он теряет все свое имущество, то Христос обещает противное, говоря, что он-то безопасно и владеет своим имуществом; он не дерзок, не тщеславен; кто же напротив будет таковым, тот может лишиться и наследственного имения и даже погубить самую душу. Впрочем, так как и в ветхом уже завете часто пророк говорил: "кроткие наследуют землю" (Пс.36,11), то Христос выражает, следовательно, Свою мысль словами, уже им известными, чтобы не везде употреблять новые выражения. Однако в Своих словах Он не ограничивает наград настоящими благами, но вместе предлагает и будущие. Когда Он говорит о чем-нибудь духовном, то не отвергает и выгод настоящей жизни; равным образом, когда обещает что-нибудь в здешней жизни, то этим еще не ограничивает Своего обещания. "Ищите", Он говорит, "Царства Божьего. И это все приложится вам" (Мф.6,33). И еще: "и всякий, кто оставит дома или братьев, получит во сто крат, и наследует вечную жизнь" (Мф.19,29). "Блаженны голодающие и жаждущие праведности" (5,6). Какой праведности? Говорит ли Он о добродетели вообще, или разумеет тот вид праведности, который противоположен любостяжанию? Так как Он намеревался предложить заповедь о милосердии, то и научает, как должно оказывать его; называет здесь блаженными тех, которые стараются о праведности, воспрещающей хищение и любостяжание.

4. Вникни и в то, с какой силой Он выразил Свою заповедь! Он не сказал: блаженны те, которые ищут праведности, но – "блаженны алчущие и жаждущие праведности", внушая этим, чтобы мы не как-нибудь, но с полной любовью стремились к ней. А как полную любовь имеют сребролюбивые, то есть, они не столько заботятся об удовлетворении голода и жажды, сколько о том, более и более иметь и приобретать, то Христос повелевает обращать подобную любовь к нелюбостяжанию. Потом он опять представляет чувственную награду, говоря: "ибо они насытятся". Так как многие думают, что сребролюбие делает богатыми, то Он говорит, что бывает напротив, то есть, что праведность делает богатыми. Итак, поступая справедливо, не бойся бедности и не страшись голода. Поистине, те-то особенно и лишаются всего, которые похищают чужое, а кто любит справедливость, тот владеет всем безопасно. Если же не похищающие чужого имения наслаждаются таким благоденствием, то гораздо больше те, которые свое раздают. "Блаженны милостивые" ( ст.7). Здесь, мне кажется, говорит Он не столько о тех, которые оказывают свое милосердие деньгами, но и о тех, которые оказывают его делами. Есть много различных видов милосердия, и эта заповедь обширна. Какая же награда за милосердие? "Ибо они помилованы будут". Такое воздаяние, по-видимому, равносильно добродетели; но на самом деле оно много превосходит добродетель. В самом деле, милостивые милостивы, как люди; а сами получают милость от Бога всяческих. Милосердие же человеческое и Божие не равны между собой, а отличаются одно от другого так же, как зло – от добра. "Блаженны чистые сердцем; ибо они Бога узрят" ( ст.8). Вот опять духовная награда! Чистыми здесь Он называет тех, которые приобрели всецелую добродетель, и не сознают за собой никакого лукавства, или тех, которые проводят жизнь в целомудрии, потому что для того, чтобы видеть Бога, мы ни в чем столько не имеем нужды, как в этой добродетели. Потому и Павел сказал: "старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа" (Евр.12,14). Видение же здесь разумеет такое, какое только возможно для человека. Так как многие бывают милостивы, не похищают чужого, не сребролюбивы, а между тем любодействуют и предаются похоти, то Христос, показывая, что недостаточно первого, присоединяет и эту заповедь. То же самое и Павел, в послании Коринфянам, подтвердил примером македонян, которые были богаты не только милосердием, но и другими добродетелями: указывая там на их щедрость в раздаянии имуществ, он говорит, что они "предали себя Господу и нам" (2 Кор.8,5). "Блаженны миротворцы" ( ст.9). Здесь Христос не только осуждает взаимное несогласие и ненависть людей между собой, но требует еще более, – именно того, чтобы мы примиряли несогласия и других: и опять предоставляет также духовную награду. Какую же? "Ибо они будут наречены детьми Божьими", так как и дело Единородного Сына Божьего состояло в том, чтобы соединить разделенное и примирить враждующее. Потом, чтобы ты не подумал, что мир везде есть дело похвальное, Христос присоединил и эту заповедь: "Блаженны изгнанные за праведность" ( ст.10), – то есть, гонимые за добродетель, за покровительство другим, за благочестие, так как праведностью Он всегда называет полное любомудрие души. "Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня" ( ст.11). "Радуйтесь и веселитесь" ( ст.12). Христос как бы так сказал: хотя бы вас называли обманщиками, льстецами, злодеями или другим каким именем, – вы все же блаженны. Что, кажется, страннее таких наставлений, – называть вожделенным для человека то, чего, по мнению других, нужно избегать, то есть: нищету, слезы, гонения, поношения. И однако Он не только изрек эти заповеди, но внушил к ним и веру, и убедил не двух, не десять, не двадцать., не сто, или тысячу человек, а всю вселенную. И толпы народа, слушая столь тяжкие, трудные и противные общему понятию наставления, изумлялись. Такова была сила слов небесного Наставника!

5. Впрочем, чтобы не подумал, что одни поношения, какие бы то ни было, делают людей блаженными. Христос определяет эти поношения двумя видами. Именно, когда мы терпим их ради Него, и когда они будут ложны. Если же не будет ни того, ни другого, то поносимый не только не блажен, но и несчастлив. Посмотри, какая опять награда: "ибо велика ваша награда на небесах". Если ты слышишь, что не при каждом роде блаженства даруется Царство Небесное, не унывай. Хотя Христос различно описывает награды, но всех вводит в Царство. И когда Он говорит, что плачущие утешатся, и милостивые будут помилованы, и чистые сердцем узрят Бога, и миротворцы назовутся детьми Божьими, – всем этим Он означает не что иное, как Царство Небесное. Кто получит те блага, тот получит конечно и Царство Небесное. Итак, не думай, что этой награды удостоятся одни только нищие духом; ее получат и жаждущие праведности. И кроткие, и все прочие. Он для того при каждой заповеди и упомянул о блаженстве, чтобы ты не ожидал ничего чувственного. Не может быть блаженным награждаемый тем, что в настоящей жизни разрушается и исчезает скорее тени. Сказав: "велика ваша награда", Христос присовокупил еще другое утешение: "так гнали и пророков, бывших прежде вас". Так как приближалось Царство, и было ожидаемо, то Он представляет им утешение в общении с теми, которые прежде их пострадали. Не думайте, Он говорит, будто вы страдаете потому, что говорите и предписываете вопреки справедливости, или что вас будут гнать, как проповедников нечестивых учений. Вы подвергнетесь наветам и опасностям не потому, будто вы неправо учите, а по злобе слушающих. Поэтому и клеветы падут не на вас – страдальцев, а на тех, которые так худо поступают. Об этом свидетельствует все прежнее время. И пророков обвиняли в беззаконии, или безбожном учении, когда некоторых из них побивали камнями, других изгоняли, а иных подвергали другим бесчисленным бедствиям. Итак, да не устрашает это вас. По тем же соображениям и ныне все делают. Видишь ли, каким образом Он ободряет их, ставя их наравне с Моисеем и Илией? Так и апостол Павел в послании к Фессалоникийцам, говорит "ибо вы сделались подражателями церквам Божьим, находящимся в Иудеи, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев, которые убили и Господа Иисуса, и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают и всем людям противятся" (1 Фес.2,14-15). То же самое и здесь Христос сделал. Хотя Он в других блаженствах говорил: "блажены нищие, блажены милостивые", но здесь говорит Он уже определенно, и прямо обращает Свою речь к ученикам: "блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня", показывая, что это по преимуществу относится к ним, и свойственно перед всеми прочими учителям. Вместе с тем здесь Он показывает Свое достоинство и равночестие с Отцом. Он говорит: как пророки страдали ради Отца, так вы будете страдать ради Меня. Когда же Он говорит: "пророки, бывшие прежде вас", то этим показывает, что и сами они уже были пророками. Потом, желая показать, что страдания особенно для них полезны и служат к их славе, не сказал, что вас будут поносить и преследовать, а Я этому воспрепятствую. Он хочет обезопасить их не от того, чтобы они ничего худого о себе не слыхали, но чтобы худые слухи переносили великодушно, и оправдывали себя делами, потому что последнее гораздо лучше первого, и не унывать во время страданий гораздо важнее, чем совсем не страдать. Поэтому Он здесь и говорит: "велика ваша награда на небесах". По повествованию евангелиста Луки, Христос сказал это еще сильнее и утешительнее. Он не только называет блаженными тех, которые терпят поношения за Господа, но и называет несчастными тех, о которых все говорят доброе. Он говорит: "горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо" (Лк.6,26). И об апостолах говорили доброе, но не все. Поэтому Он и не сказал: когда люди будут говорить о вас доброе; но прибавляет слово "все". Действительно, невозможно, чтобы добродетельные всеми были хвалимы. И опять говорит: "когда пронесут ваше имя, как бесчестное, возрадуйтесь и возвеселитесь" (там же, ст. 22-23). Он определил награду не только за опасности, которым они подвергались, но и за поношения. Поэтому Он не сказал: когда изгонят вас и убьют; но – когда будут поносить вас и всячески злословить. Поистине злословие уязвляет гораздо более, чем самые дела. В опасностях есть много такого, что облегчает скорбь, например, когда все поощряют, многие одобряют, хвалят и прославляют. Но здесь, в злословии, отнимается и самое утешение. Переносить злословие не считается за великую борьбу, хотя на самом деле злословие уязвляет борца более, чем самые опасности. Многие налагают на себя руки, не в силах будучи перенесть худой о себе молвы. И что дивиться на других, когда эта-то именно причина более всего побудила удавиться того бесстыдного и гнусного предателя, который совершенно потерял стыд ко всему. И Иов – этот адамант, тверже самого камня, – когда потерял свое имущество, претерпел несносные мучения, лишился вдруг всех детей, когда увидел свое тело переисполненное червями, укоряющую жену, то все легко переносил. Когда же увидел друзей, которые его порицали, ругались над ним и, злословя его, говорили, что он терпит это за свои грехи, и несет в наказание за свои пороки, тогда и этот мужественный и великий борец поколебался и пришел в смятение.

6. Подобным образом и Давид, забывши все, что он терпел, просил у Бога мздовоздания только за понесенное им злословие: оставь "его (Семея), пусть злословит", он говорит, "ибо Господь повелел ему; да призрит Господь на мое уничижение и воздаст мне благостью за его теперешнее злословие" (2 Цар.16,11-12). И Павел восхваляет не только подвергающихся опасностям, не только лишающихся имения, но и тех, которые терпят злословие, говоря: "вспомните ваши прежние дни, когда вы, будучи просвещены, выдержали великий подвиг страданий, то сами среди поношений и скорбей служа зрелищем для других" (Евр.10,32-33). Потому и Христос положил за это великую награду. Но чтобы кто не сказал: почему же Ты ныне не отмщаешь злословящим и не заграждаешь их уста, а обещаешь награду на небесах? – Христос представил для этого пророков, показывая, что Бог и в их время не отмщал врагам их. Но если и тогда, когда воздаяние было на виду, Бог поощрял их надеждой на будущее, то гораздо более Он поощряет ныне, когда и самая надежда на будущее прояснилась и любомудрие стало выше. Заметь и то, после скольких заповедей предложил эту последнюю. Он сделал это не без намерения и желал показать, что тот, кто заранее не приготовлен и не утвержден всеми теми заповедями, не может вступать и в эту борьбу. Потому-то Христос сплел нам из этих заповедей золотую цепь, всегда пролагая путь от предыдущей заповеди к последующей. В самом деле, смиренный человек будет оплакивать и свои грехи; оплакивающий свои грехи будет и кротким и праведным и милостивым; милостивый, праведный и сокрушенный будет непременно и чистым по сердцу, а такой будет и миротворцем; а кто всего этого достигнет, тот будет готов и к опасностям, не устрашиться злоречия и бесчисленных бедствий. Дав ученикам приличное наставление, Господь снова подкрепляет их похвалами. Так как заповеди были высоки и труднее ветхозаветных, то чтобы ученики не поколебались, не пришли в смятение, и не сказали: как мы можем их исполнять? – слушай., что сказал Господь: "вы соль земли" (ст.13), показывая этими словами, что Он по необходимости дает такие заповеди. Учение, которое вам поручается, говорит Христос, должно относится не к одной только вашей жизни, но и ко всей вселенной. Я посылая вас не в два, не в десять, не в двадцать городов, посылаю не к одному народу, как некогда пророков, но на сушу и море, во всю вселенную, притом преисполненную зла. Словами: "вы соль земли", Христос показал, что все человечество помрачилось и повредилось от грехов. Потому-то Он и требует от учеников таких добродетелей, которые были особенно необходимы и полезны к исправлению других. В самом деле, кто кроток, тих, милостив и праведен, тот не для себя только одного творит добрые дела, но старается эти благие источники добра излить и на пользу других. Также и чистый сердцем и миролюбивый и гонимый за истину живет для общего блага. Итак не думайте, говорит Христос, что вам предстоят легкая борьба; не думайте, что Мои слова: "вы соль земли" маловажны. Что же? Неужели они в самом деле исправили то, что уже испортилось? Нет, так как солью нельзя помочь тому, что уже испортилось. Они этого и не делали, а осоляли уже прежде исправленное, им переданное и освобожденное от зловония, содержа и сохраняя в том самом обновлении, в каком приняли от Господа. Освободить от зловония греховного – было дело Христа. Апостолы же должны были трудиться и заботится о том, чтобы исправленное опять не пришло в свое первое состояние. Замечаешь ли, как Христос мало-помалу возвышает учеников перед пророками? Он называет их учителями не одной Палестины, но целой вселенной, и не просто учителями, но еще учителями страшными. И то удивительно, что ученики не лестью и не угождением, но сдерживающим, наподобие соли, действием, для всех сделались достолюбезными. Итак, не дивитесь, говорит Христос, если Я, оставив других, беседую с вами и подвергаю вас стольким опасностям. Рассудите сами, скольким городам, народам и языкам Я хочу послать вас в наставники. Поэтому Я и хочу, чтобы вы не только сами были благоразумны, но и других делали такими. Быть благоразумными особенно нужно тем, от которых зависит спасение других, и столько нужно им иметь в себе добродетели, чтобы можно было уделять ее в пользу других. Если вы не будете такими, то и сами не спасетесь.

7. Итак, не огорчайтесь, если Мои слова кажутся вам тяжкими. Через вас и другие заблудившиеся могут образумится. А если вы утратите свою силу, то с собой и других. Поэтому, чем важнее возложены на вас обязанности погубите, тем более вы должны иметь ревности. Поэтому и говорит Христос: "если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленой? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям". Другие, если и много раз согрешат, все-таки могут быть прощены: но учитель, если согрешит, не может ничем извинить себя, и должен понести тягчайшее наказание. Чтобы ученики, слыша слова: "когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить", не устрашились всенародно проповедовать, Христос говорит, что, если вы не решитесь на это дело, то напрасно и избраны. Не злословия надобно бояться, но того, чтобы не представить из себя лицемеров; в таком случае вы покажете себя неразумными и достойными презрения. Если же вы будете строги в обращении, и за это подвергнетесь злословию, радуйтесь. Таково именно свойство соли, что она едкостью своей остроты неприятна на вкус сластолюбивых людей. Злословие, следовательно, необходимо будет преследовать вас, но нисколько не повредит вам; напротив, будет свидетельствовать о вашей твердости. Если же вы, устрашась злословия, оставите подобающую вам твердость, то подвергнетесь тягчайшим бедствиям; вас все будут и злословить и презирать, а это-то самое и значит: "на попрание". Вслед за тем Христос переходит к другому, высшему сравнению: "вы, говорит Он, свет мира" ( ст.14). Опять – "мира", не одного народа, не двадцати городов, но всей вселенной; свет духовный – подобно как и соль духовная, – который превосходнее лучей видимого солнца. Сперва Он назвал их солью, а потом светом, чтобы ты знал сколько выгод от строгих слов, и сколько пользы от чистого учения. Оно обуздывает и не позволяет рассеиваться, но направляя к добродетели, делает внимательным. "Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом" ( ст.14-15). Этими словами Христос опять побуждает Своих учеников к строгой жизни, научая их быть осторожными, так как им надлежало явиться перед лицом всех и подвизаться на поприще целого мира. Не смотрите, говорит, на то, что мы сидим теперь здесь, что мы находимся в самой малой частичке мира. Нет, – вы так будете приметны всем, как город, стоящий на верху горы, как светильник, поставленный на подсвечнике и светящий всем, находящимся в доме.

Где теперь неверующие в могущество Христа? Пусть услышат это и, подивившись силе пророчества, благоговейно поклонятся Его могуществу! Подумай, в самом деле, сколько обещано было тем, которые были неизвестны даже в своем городе! Земля и море узнает их, и слава о них распространится до пределов вселенной, или – лучше, – не слава, а самые их благодеяния, – потому что не громкая слава сделала их везде известными, но величие самих дел. Они, как птицы, пронеслись через всю вселенную быстрее солнечного луча, распространяя повсюду свет благочестия. Здесь Христос, по моему мнению, старается поселить в Своих учениках еще смелость, потому что словами: "не может укрыться город, стоящий на верху горы" ясно выражает Свое могущество. Как такой город не может укрыться, так и благовествованию невозможно утаиться и остаться в неизвестности. Так как прежде Христос говорил о гонениях, злословии, наветах и вражде, то, чтобы ученики не подумали, что все это может воспрепятствовать их проповеди, Он, одобряя их, говорит, что благовествование не только не останется в неизвестности, но и просветит всю вселенную, а через это и сами они станут славными и знаменитыми. Итак, здесь Христос показывает Свое могущество, а в последующих словах требует смелости от Своих учеников. "И, зажегши свечу, говорит Он, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит ваш свет перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли вашего небесного Отца" (ст.15-16). Я, говорит Он, возжег свет, а вы своим старанием должны поддерживать этот свет, – и это не для себя только самих, но и для других, которые должны воспользоваться его сиянием и руководствоваться им к истине. Злословие нимало не затмит вашего света, если вы должным образом станете проводить свою жизнь, если будете жить так, как подобает людям, которые должны обратить всю вселенную. Покажите жизнь вполне достойную благодати, чтобы благовествование ваше везде оправдывалось вашей доброй жизнью. Кроме спасения людей, Христос показывает затем и другую пользу, которая может побудить учеников к усерднейшему и ревностнейшему исполнению их обязанностей. Если хорошо будете жить, Он говорит, то не только обратите всю вселенную, но и будете способствовать к славе имени Божьего; напротив, худой жизнью и людей погубите, и дадите повод к хуле имени Божьего.

8. Каким же образом, ты скажешь, прославится через нас Бог, если люди будут злословить нас? Но не все; да и самые злословящие нас будут делать это по зависти, в своем же сердце они будут почитать и удивляться нам, подобно тому, как есть люди, которые явно льстят нечестивым, а в своем сердце обвиняют их. Что же прикажешь? Жить нам для тщеславия и честолюбия? Нет, я не то говорю. Я не сказал: старайтесь выставлять на вид ваши добрые дела, показывайте их; но сказал только: "да светит ваш свет", т.е. да будет ваша добродетель велика, огнь обилен, свет неизречен. Когда добродетель будет такова, то сокрыть ее невозможно, хотя бы тот, кто имеет ее всячески старался укрывать. Итак, показывайте жизнь безукоризненную, и никто не будет иметь достаточной причины злословить вас. Пусть злословящих будет бесчисленное множество, никто однакоже не сможет затмить вашу славу, Хорошо сказано слово: "свет". Действительно, ничто так не распространяет славы о человеке, как блеск добродетели, хотя бы этот человек и старался всеми мерами скрыть его. Он как бы окружен солнечным лучом, и светит яснее самого луча, простирая свое сияние не на землю только, но и на самое небо. Здесь Христос утешает Своих учеников еще более. Пусть прискорбно вам, говорит Он, когда вас поносят; но многие через вас сделаются истинными поклонниками Богу. И в том, и в другом случае вам готовится награда: и когда вы будете терпеть злословие для Бога, и когда через вас прославляют Бога. Но чтобы мы не старались распространять худой молвы о себе, зная, что за это будет награда, Христос не просто сказал о злословии, но указал только на его два вида, именно: когда о нас говорят ложно, и когда злословят нас для Бога. Но в то же время Христос показывает, что не только такое злословие приносит великую пользу, но и хорошая слава, когда через нее распространяется слава Божия. Здесь Христос подкрепляет учеников благими надеждами. Это злословие нечестивых, Он говорит, не так сильно, чтобы и другим могло воспрепятствовать видеть ваш свет. Тогда только будут попирать вас, когда вы помрачите себя, но не тогда, когда будете поступать хорошо. Напротив, тогда многие будут удивляться вам, и не только вам, но через вас и вашему Отцу. Далее Христос не сказал: прославлять Бога, но – Отца, чем самым полагает начатки достоинства, которое будет даровано им. Потом, чтобы показать Свое равночестие с Отцом, Христос сказал прежде: не скорбите, когда худое о себе услышите, потому что довольно с вас, что вы это ради Меня слышите, – а здесь указывает на Отца, везде обнаруживая равенство. Итак, если мы знаем, какая польза происходит от упражнения в добродетели, и какая опасность от беспечности (потому что поношение нашего Господа из-за нас гораздо хуже нашей погибели), то не будем подавать соблазна ни иудеям, ни язычникам, ни верным, а будем вести такую жизнь, которая бы сияла светлее солнца. Пусть кто-нибудь нас злословит; мы не тогда должны скорбеть, когда слышим это злословие, но тогда, когда оно справедливо. Если мы будем жить в нечестии, то хотя бы никто нас не злословил, мы всех несчастнее; напротив, если мы будем жить добродетельно, то хотя бы вся вселенная говорила о нас худое, и тогда мы будем счастливее всех, и привлечем к себе всех желающих спастись, потому что они будут обращать внимание не на злословия нечестивых, но на добродетельную жизнь. Подлинно, голос добродетели громче всякой трубы, и чистая жизнь светлее самого солнца, хотя бы злословящих было неисчислимое множество. Итак, если мы будем иметь все упомянутые добродетели: если будем кроткими, смиренными, милостивыми, чистыми, миротворцами, не будем отвечать на оскорбления оскорблением, а напротив принимать их даже с радостью, то мы всех взирающих на нас привлечем этим не менее, как и чудесами, и все охотно устремятся к нам, хотя бы кто был неукротим подобно зверю, хотя бы кто был лукав подобно злому духу, – словом, как бы кто не был худ. Если же явятся и злословящие, не беспокойся этим; не смущайся, что тебе злословят перед людьми, но рассмотри совесть злословящих, и ты увидишь, что они рукоплещут тебе, удивляются и внутренне осыпают бесчисленными похвалами. Так, обрати внимание, с какой похвалой говорил Навуходоносор о тех отроках, которые были в печи, несмотря на то, что был их врагом и гонителем. Так как он увидел их мужество, то хвалит их, и прославляет, и за то именно, что они не покорились ему и остались верны закону Божьему (Дан.3). Так-то дьявол, когда видит, что нисколько не успевает, уходит наконец, боясь, чтобы не доставить нам своими кознями большей славы. А когда он удалится, и напускаемая им тьма рассеивается, тогда всякий, как бы не был развращен и нечестив, познает добродетель. Если же и люди не поймут тебя, то будешь иметь у Бога похвалу и большую славу.

9. Итак, не скорби и не малодушествуй. "Для одних смертоносный запах на смерть; а для других – живительный запах на жизнь" (2 Кор.2,16). Если ты не подал никакого повода к злословию, то ты свободен от всякого обвинения; напротив, ты сделался даже счастливейшим человеком. Пусть же сияет твоя жизнь, и не обращай никакого внимания на тех, кто злословит тебя; невозможно ведь, совершенно невозможно, чтобы добродетельные не имели у себя многих врагов. Но от них добродетельный человек ничего не потерпит; напротив, он через это еще более прославится. Итак, размышляя об этом будем иметь в виду одно – вести свою жизнь добродетельно. Ведя так жизнь, мы и сидящих во тьме будем руководить к небесной жизни. Такова сила этого света, что он не только здесь сияет, но и освещает путь идущим туда. Когда сидящие во тьме увидят, что мы презираем все настоящее и стремимся к будущему, тогда они и без слов, нашими самыми делами, убедятся в этом. Кто, в самом деле, столь безумен, чтобы видя человека, который три дня тому назад роскошествовал, был богат, а сегодня отказался от всего, ничего не имеет, готов терпеть нищету, голод, всякие лишения и опасности, готов пролить свою кровь, идти на заклание, терпеть все, что есть жестокого, – кто столько безумен, говорю, чтобы видя все это, не вывел для себя ясного доказательства о будущем? Если же мы будем прилепляться к настоящему, и совершенно к нему пристрастимся, то поверят ли нам, что мы стремимся в другое отечество? Какое, наконец, будет у нас извинение, когда для нас страх Божий будет иметь меньше значения, чем даже человеческая слава имела для языческих философов? Так, некоторые из них отвергали богатство, презирали смерть, надеясь приобрести славу от людей, почему их надежда была суетна. Что нас защитит при стольких благах, нам обещанных, при стольких путях, открытых нам для благочестивой жизни, мы не только не можем сравниться с ними, но губим и себя и других? Не столько вреда приносит язычник, поступающий нечестиво, сколько христианин, так поступающий. И это вполне понятно. Учение язычников нелепо, наше же по благодати Божией, досточтимо и славно у самих нечестивых. Вот почему, когда они хотят особенно упрекнуть нас, и усилить свое злословие, то говорят: "христианин!". Не сказали бы они этого, если бы не имели высокого мнения о нашем учении. Ужели ты не знаешь, что и как заповедал Христос? И как ты можешь исполнить хотя одну из Его заповедей, когда, оставив все, ты стараешься только собрать барыши, пустить деньги в рост, завести торговые связи, купить множество рабов, заготовить драгоценные сосуды, закупить поля, дома, и разные домашние принадлежности? И пусть было бы только это одно; но, когда к этим бесполезным занятиям ты присоединяешь еще неправду, отнимая землю у соседей, грабя дома, разоряя бедных, увеличивая голод других, – то когда ты приступишь к этим заповедям? Но ты иногда милуешь нищих? Знаю это. Однако же и тут опять большая погибель для тебя, потому что ты делаешь это или с надменностью, или из тщеславия, так что и в добрых делах для тебя нет пользы. Что может быть бедственнее того, когда ты у самой пристани терпишь кораблекрушение? Итак, чтобы не случилось этого с тобой, для этого, сделав доброе дело, не ищи от меня благодарности, чтобы иметь тебе должником самого Бога. Который сказал: "взаймы давайте тем, от которых вы не надеетесь ничего получить" (Лк.6,35). Имея такого должника, для чего же ты, оставив Его, требуешь от меня, бедного и скудного человека? Разве этот должник гневается, когда требуют с Него долг? Или Он беден? Или отказывается платить? Но разве ты не видишь Его неисчетных сокровищ? Разве ты не видишь Его неизреченной щедрости? Итак, с Него проси и требуй; это Ему приятно. А если Он увидит, что ты с другого требуешь Его долг, то Он оскорбится этим, – и не только не отдаст тебе, но и по праву осудит тебя. В чем ты нашел Меня неблагодарным, скажет Он? Какую бедность у Меня нашел, что, оставив Меня, идешь к другим? Одному дал взаймы, а с другого требуешь? Ведь, хотя и человек получил, но Бог не велел дать. Итак, Бог сам хочет быть первым должником и порукой, доставляя тебе бесчисленные случаи всегда с Него требовать. Не оставляй же такое богатство и такое обилие, и не ищи получить с меня, – человека ничего не имеющего. И для чего ты подаешь милостыню на моих глазах? Разве я говорил тебе: "дай"? Разве от меня ты слышал, чтобы с меня требовать? Сам Бог сказал: "благотворящий бедному дает взаймы Господу" (Прит.19,17). Ты дал взаймы Богу; с Него и требуй. Но Он не отдает теперь всего? И это Он делает для твоей пользы. Он не какой-нибудь обыкновенный должник, который спешит только отдать долг, но должник, который всячески старается еще о том, чтобы взятое взаймы сохранить в целости. Потому-то Он, что нужно отдать здесь, отдает, а что – там, сберегает.

10. Итак, зная это, станем оказывать милосердие и большее человеколюбие как имуществом, так и делами. Если увидим, что кого-либо мучат и бьют на площади, и если можем избавить его деньгами, то избавим. А если можем освободить словами, не поленимся и это сделать. Есть ведь награда и за слова, даже и за самые вздохи: и об этом-то блаженный Иов говорил: "не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли моя душа о бедных?" (Иов.30,25). Если же есть награда за слезы и вздохи, то подумай, каково будет воздаяние, когда присоединяться к ним слова, усердие и другое подобное тому. И мы были некогда враги Богу, и Единородный примирил нас, сделавшись посредником, претерпев за нас раны и самую смерть. Постараемся же и мы избавлять от бесчисленных бедствий тех, которые подвергаются им и перестанем поступать так, как мы поступаем теперь, когда например, видя, что другие ссорятся и дерутся между собой, останавливаемся и окружаем это дьявольское зрелище, чтобы позабавиться бесстыдством других. Может ли что быть бесчеловечнее этого? Видим, что бранятся, дерутся, раздирают друг у друга одежду, разбивают друг другу лицо, и спокойно продолжаем стоять. Неужели тот, кто дерется, медведь? Неужели зверь? Неужели змий? О человек, твой всегдашний сообщник, он брат тебе, он твой сочлен. Итак, не делай для себя зрелища, но прекращай ссоры; не забавляйся, но укрощай; не побуждай других к такому бесстыдству, но разнимай и усмиряй дерущихся. Радоваться таким несчастным случаям свойственно бесстыдным, подлым, непотребным и безумным людям. Ты смотришь на человека бесстыдно поступающего, и не замечаешь, что и сам то же делаешь? И ты не вступаешься, чтобы рассеять дьявольское сборище, и прекратить человеческую злобу! Чтобы мне и самому принять побои, ты скажешь, – и ты это велишь? Совсем нет! Ты не примешь их. А если и примешь, так это будет тебе вместо мученичества, потому что за Бога претерпишь это. Если же не хочешь принять побоев, то подумай. Сам Господь восхотел претерпеть за тебя крест. Как обижающий, так и обижаемый, от сильного гнева, ими обладающего, подобны пьяным и потерявшим рассудок, потому и имеют нужду в здравомыслящем человеке, который бы им помог: первому, чтобы перестать обижать, а второму, чтобы избавился от побоев. Итак, пойди и подай руку помощи – трезвый опьянелому. Подлинно, и гнев опьяняет, и это опьянение даже гораздо хуже опьянения от вина. Посмотри на корабельщиков: они как скоро видят где-либо кораблекрушение, тотчас, поднявши паруса, спешат, чтобы исхитить от волн своих товарищей по ремеслу. Итак, если имеющие одинаковое ремесло так друг другу помогают, то тем более надлежит помогать друг другу тем, которые имеют одинаковую природу. Ведь и ссора – кораблекрушение, притом и гораздо бедственнее того. В самом деле, кто ссорится, тот или изрыгает хулы, и таким образом теряет все прежние добрые дела, или в сильном гневе клянется ложно, и таким образом впадает в геенну, или наносит побои и совершает убийство, и опять подвергается такому же кораблекрушению. Итак, пойди прекрати зло, спустись в это бурное море и исхить утопающих, и разрушишь дьявольское зрелище, уговаривай каждого порознь, погаси пламя и укроти волны. Если пожар распространится, огонь усилится, – не бойся: многие тебе подадут руку помощи, только начни, – а прежде всех поможет Бог мира. И если ты первый начнешь гасить пламя, то многие и другие последуют за тобой, и ты получишь награду за их доброе дело. Послушай, что говорит Христос Иудеям, пресмыкающимся долу. Если увидишь, говорит Он, упавшего осла у своего врага, не проходи мимо, но подними ( Исх.23,5). Но гораздо легче разнять ссорящихся между собой, чем поднять упавшую скотину. Если же должно поднять осла у врагов, то тем более души у друзей, особенно когда последнее падение гораздо бедственнее; ведь души от тяжести гнева упадают не в грязь, а в огненную геенну. Между тем ты, жестокий и бесчеловечный, видя своего брата лежащего под тяжким бременем, и дьявола предстоящего и разжигающего пламя гнева, проходишь мимо! Так поступать даже и с животными не безопасно. Самарянин, когда увидел раненного, совсем ему неизвестного человека и не имеющего к нему никаких отношений, остановился, посадил его на своего осла, привез в гостиницу, нанял врача, и деньги гостиннику частью заплатил, частью обещал заплатить (Лк.10,33 и дал.). А ты, видя человека, который попался не разбойникам, но полчищу демонов, и подвергся ярости врага не в пустыне, но среди площади, – когда тебе не нужно ни денег платить, ни осла нанимать, ни идти далеко, а только сказать несколько слов, – ты, жестокий и бесчеловечный, не хочешь помочь, но бежишь мимо! Как же ты надеешься сам когда-нибудь получить милость у Бога? Я говорю вам, которые перед всеми поступают бесстыдно, – вам, обидчикам и притеснителям! Скажи, пожалуй: ты наносишь побои, топчешь ногами, кусаешь? Разве ты кабан, или дикий осел? И ты не стыдишься, не краснеешь от своего зверства, забывая свое достоинство? Ты беден? Но ты свободен. Ремесленник ты? Но ты христианин. Потому-то самому ты и должен жить смирно, что ты беден. Ссорится свойственно только богачам, а не бедным, – богачам, говорю, которые имеют многие причины к ссоре. Ты не пользуешься удовольствиями богатства, между тем ищешь неприятностей, с ним неразлучных – вражды, распрей, ссор, мучишь и душишь своего брата, и повергаешь его перед всеми. Неужели ты не понимаешь, что в своем бесстыдстве подражаешь необузданности бессловесных, или вернее, делаешь еще хуже их? У бессловесных все общее, они собираются и ходят вместе; а у нас, напротив, ничего нет общего, но все вверх дном: вражды, распри, ссоры, ненависть, обиды. Мы не стыдимся ни неба, куда мы все призываемся, ни земли, которая всем нам дана в общее жилище, ни своей самой природы; но все подавляют в нас гнев и любостяжание. Или не знаешь ты о том рабе, который должен был десять тысяч талантов, и после того, как долг прощен был ему, душил своего товарища за сто динариев, – или не знаешь, сколько он претерпел бедствий, и как был предан вечному мучению (Мф.18,28 и дал.)? И ты не боишься такого примера? Не страшишься подвергнуться тому же? Ведь мы много, много должны Господу, однако Он ждет и долготерпит; не истязает нас, как мы своих собратьев, не душит нас, не мучит. Между тем, если бы Он захотел потребовать от нас хотя малейшей части долга, мы давно бы погибли. Размышляя об этом, возлюбленные, смиримся, и будем снисходительны к своим должникам; через них имеем случай, если только мы благоразумны, получить прощение в своих великих долгах и за малое приобресть многое. Итак, зачем же ты насильно требуешь долг от своего ближнего? Тебе даже надлежало бы простить и тогда, когда бы он сам захотел тебе отдать, – простить для того, чтобы получить все от бога. А ты между тем всеми силами стараешься получить долги, заводишь споры, чтобы не потерять ни малейшей части своего имущества. Ты думаешь причинить обиду ближнему, а между тем сам на себя поднимаешь меч, и умножаешь для себя мучения в геенне. Если ты хоть немного будешь здесь благоразумным, то облегчишь свою участь на суде. Ведь Бог для того только и требует от нас такого снисхождения к нашим ближним, чтобы самому иметь случай прощать нам наши великие согрешения. Итак, сколько бы ни было у тебя должников, деньгами ли то, или оскорблениями, всех прости, и за такое великодушие проси от Бога воздаяния. Пока они будут оставаться твоими должниками, до тех пор и Бог не будет твоим должником; напротив, как скоро простишь их, тогда можешь приступить к Богу, и требовать от Него воздаяния себе за такой добрый поступок. Если бы кто, проходя мимо тебя и видя, что ты держишь своего должника, велел тебе отпустить его, обещавши заплатить за него; если говорю, этот человек не откажется заплатить тебе всего долга вместо твоего должника, – то не более ли, не тысячекратно ли более воздаст нам Бог, когда мы, повинуясь Его заповеди, простим своих должников, не требуя от них ничего? Мы должны иметь в виду не временное удовольствие, происходящее от требования долгов, но тот вред, который потерпим за то в будущем, и который будет состоять в лишении бессмертных благ. Итак, возвысившись над всем этим, будем прощать и деньги, и оскорбления своим должникам, чтобы и нам самим можно было получить прощение в своих долгах; и чего мы не успели достигнуть через другую добродетель, этого мы достигнем, когда не будем помнить зла на своих ближних и таким образом сподобимся вечных благ, благодатью и человеколюбием нашего Господа Иисуса Христа. Ему слава и держава ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

Беседы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28.