кафедра востоковедения МГИМО МИД РФ; доктор исторических наук, профессор А^.А^. Бокщанин; доктор исторических наук, профессор A.M. Григорьев
Предисловие
Огромный интерес российской общественности к прошлому и настоящему нашего великого соседа, его культуре и экономическим успехам, ко всем аспектам его жизни сегодня удовлетворяется публикацией значительного числа книг и статей самой разнообразной тематики. В настоящее время российское китаеведение — одна из наиболее плодотворно работающих отраслей российского востоковедения. Это в полной мере относится и к историкам-китаеведам, за последние годы опубликовавшим книги и статьи почти по всем периодам долгой и непрерывной китайской истории. Однако явно не хватает работ обобщающего характера, которые могли бы претендовать на изложение всей истории нашего великого соседа. Между тем потребность в написании таких книг очевидна. «История Китая» — попытка заполнить пустующую нишу. Авторы книги — историки-китаеведы, в течение многих лет работающие над исследованием разных исторических периодов Китая, что и позволило объединить их усилия для достижения поставленной задачи. В этом смысле написание данной книги — определенное историографическое подытоживание предшествующей исследовательской работы ее авторов.
Будучи преподавателями кафедры истории Китая Института стран Азии и Африки при МГУ, в течение десятилетий читавшими и читающими общие и специальные курсы по истории Китая и истории стран Азии и Африки, участвовавшими в написании многих учебных пособий, авторы предлагаемого вниманию читателя издания накопили немалый педагогический опыт, который послужил основательным фундаментом при работе над данной книгой, которая ставит своей целью дать сводно-обоб-щающее изложение всей истории Китая.
Приступая к работе, авторы понимали всю сложность поставленной перед ними задачи. Речь шла о Китае — стране истории, стране непрерывной культурной традиции, в том числе и традиции историописания. Начиная с глубокой древности, профессионально умелые и старательные чиновники фиксировали на гадательных костях, бронзовых сосудах, бамбуковых планках и шелковых свитках, а затем и на бумаге все то, что они видели и слышали, что происходило вокруг них и заслуживало упоминания.
3
Это поддерживавшееся государством летописание всегда являлось важной составной частью духовной жизни Китая. Первое и титаническое по характеру обобщение такой повседневной историографической работы принадлежит кисти великого китайского историка Сыма Цяня (выходца из семьи потомственных историографов) на рубеже вв. до н.э. Созданная им книга «Шицзи» («Исторические записки», или «Записки историка») — это огромное по объему и глубокое по мысли сочинение, которое стало своего рода образцом, дидактической моделью для исторических исследований в Китае. В последующие два тысячелетия труд Сыма Цяня послужил основой для создания так называемых ди-настийных историй.
Обычно каждая новая династия после своего утверждения на престоле создавала комиссию профессиональных историков, в задачу которых входило написание истории предшествующей династии. Всего таких историй традиционно насчитывается 24. Они составлялись высококвалифицированными специалистами, стремившимися достаточно объективно изложить исторические события предшествующей династии и подвести читателя к выводам, которые должны были подтвердить легитимность правящей династии. Естественно, что доказательство легитимности новой династии подчас требовало новой интерпретации и событий далекого прошлого. В этом случае члены этих комиссий (они все-таки были не просто историками, а чиновниками по ведомству истории!) препарировали в нужном духе исторический материал. Однако это «переписывание» истории происходило при строгом соблюдении накопленной веками конфуцианской этики и дидактики, нравоучительной заданности: история всегда должна была подтверждать, что небесную санкцию на управление Китаем (Поднебесная империя) может получить только тот, кто обладает наивысшей благодатью-добродетелью дэ. Именно обладание дэ и его потеря лежали в основе закономерности движения династийных циклов. Поэтому история, трактуемая в конфуцианском духе, косвенно доказывала, что люди (прежде всего правители) сами определяют судьбу страны и тем самым творят историю. Небо в этом смысле было лишь регулирующе-контроли-рующей инстанцией.
Многовековая работа историков всегда в Китае считалась очень важной и высоко ценилась. Канонические символы (в первую очередь конфуцианские) и исторические труды были главными предметами гуманитарного образования (а традиционный Китай другого образования и не знал), открывавшего дорогу к замещению чиновничьих должностей, повышению социального статуса и росту политического престижа. История при этом воспринима-
4
лась как школа жизни, своего рода собрание поучительн^1х рассказов о деяниях правителей и исторических прецедентах. Апеллирование к истории, к прецеденту, к примеру древних б^зло одним из наиболее весом^1х аргументов в политических спорах имперского Китая. В xix-xx вв. в обращении к истории, к древности искали себе идейную опору реформаторы, да и революционеры обращались к тому же источнику.
Современная китайская историография генетически восходит, что вполне естественно, к своей национальной историографической традиции. Крутой идеологический поворот, связанный с приходом к власти коммунистов и образованием КНР, не отменил важнейшей особенности китайской историографии — она продолжала оставаться официальным, государственным, партийным делом, важным идеологическим и политическим оружием в руках государственно-партийного руководства. Еще до завоевания власти в апреле 1945 г. VII расширенн^тй пленум ЦК КПК (шестого созыва) после серьезного обсуждения принял «Решение по некоторым вопросам истории нашей партии», в котором давалась маоистская версия развития КПК и всего освободительного движения китайского народа. Этот партийн^тй документ на многие годы определил развитие историографии нового Китая. На историческом переломе от утопического коммунизма Мао Цзэдуна к прагматической политике рыночного социализма Дэн Сяопина в июне 1981 г. VI пленум ЦК КПК (одиннадцатого созыва) принял «Решение по некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР», в котором во многом по-новому были осмыслены пути развития китайской революции. Вместе с тем начавшееся с конца 70-х гг. постепенное обновление всей духовной жизни страны сказалось и на современной китайской историографии — в научный оборот вводятся новые источники, складывается критический подход к исследованию некоторых исторических сюжетов, возникают плодотворные различия в трактовке исторического процесса.
Авторы с большим уважением и вниманием относятся к достижениям китайской историографии, стремясь в полной мере использовать их при написании данной книги. Однако при всем этом мы остаемся российскими историками, стремящимися с наших современных позиций понять и истолковать китайскую историю.
Изложить в рамках одной книги многотысячелетнюю историю Китая всегда б^зло весьма трудн^1м и сложн^тм делом. И все-таки, несмотря на ограниченность книжной «территории», мы стремились наполнить ее максимально возможным количеством фактического материала. Цель была в том, чтобы читатель смог найти в
5
этой книге не схематический исторический очерк, но весомо и убедительно продемонстрировать характерные черты и особенности истории китайского общества и государства.
Не менее (а может б^тть, и более) трудной и важной задачей было теоретическое истолкование огромного материала с общих авторского коллектива позиций. ^метим, что авторы книги — едином^тшленники в основн^1х методологических подходах к исследованию китайской истории при всех различиях в тематике их научной и педагогической деятельности. В течение многих лет м^1стремились избежать гнета официальной «пятичленной» форма-ционной концепции, отстаивали свое право рассматривать развитие китайского общества на определенном историческом этапе как «восточное», «азиатское», развивающееся по законам, весьма отличным от тех, которые управляли становлением европейской цивилизации. Отсюда — большое внимание к описанию и анализу традиционных общественных институтов, специфике экономического строя.
Для авторов этой книги духовные условия жизни человека и нормативные традиции, коими он в этой своей жизни руководствуется, имеют первостепенное значение. Поэтому религия, идеология, общественная мысль рассматриваются как не менее существенные факторы исторического развития, чем способы обработки земли или формы землевладения и отношения собственности. В этой связи мы стремились уделить особое внимание проблемам культурного развития, без изучения которых, на наш взгляд, невозможно достаточно глубоко осветить исторический процесс. Так, изучение процессов и результатов «встречи» китайской цивилизации — после «откр^ттия» Китая — западной культурой и проникновение в эту страну европейской «машинной цивилизации» помогают понять особенности генезиса и развития китайского капитализма. Авторы стремились избежать упрощенных подходов в анализе этого взаимодействия и дать реальную картину сложного процесса цивилизационного взаимодействия.
Как нам представляется, большую роль в истолковании развития традиционного Китая играет правильное освещение проблемы династийных циклов. В этом контексте мы пытались во многом по-новому рассмотреть также и историческую роль массовых народных восстаний и выступлений, связанных с острыми социальными проблемами Китая. При исследовании взаимоотношений революционн^1х и реформистских тенденций общественного развития авторы стремились отказаться от априорных оценок, желая показать реальное место этих тенденций в истории Китая. Учит^твая огромную роль утопической традиции, суще-
6
ственно повлиявшей на китайскую политическую культуру, в книге обращено внимание на проблему соотношения утопизма и прагматизма в общественной жизни страны. Крах «реального социализма» позволил более критично и более объективно показать проанализировать и оценить взаимоотношение «китаизированного марксизма» и национализма, борьба между которыми в настоящее время обретает характер экономической и социальной конкуренции между континентальным Китаем (КНР) и Тайванем (Китайская республика). В этой связи развитие Тайваня впервые в нашей историографии рассматривается как интегральная часть истории Китая во второй половине XX в.
Надеемся, что внимательный читатель легко увидит глубокое уважение авторов к нашему великому соседу, его истории и культуре, стремление объективно и доброжелательно понять и истолковать китайскую историю и максимально убедительно донести до российского читателя это прочтение китайской истории.
* * *
Авторы глубоко признательны рецензентам А.Н. Григорьеву, Бокщанину, В.^ Корсуну — известн^тм историкам-китаеведам и опытным преподавателям — за поддержку и ценные профессиональные замечания, которые мы постарались учесть.
Мы благодарна: нашим коллегам К.М. Тертицкому и М.В. Карпову за помощь в подготовке данной книги к изданию, а также И.С. Спириной и Н.П. Чесноковой за внимательное отношение к рукописи нашей книги.
