Мишель Монтень
ОПЫТЫ
Нумерация страниц указана по изданию: Москва: Рипол-Классик, 1997. (Первый
и второй тома в этом издании объединены в одну книгу).
К оглавлению
КНИГА ПЕРВАЯ
Глава VI
ЧАС ПЕРЕГОВОРОВ - ОПАСНЫЙ ЧАС
Надо сказать, что не так давно я наблюдал в городе Мюссидане
[1], находящемся по соседству со мной, - как те, кто был выбит оттуда нашей
армией, а также приверженцы их жаловались на предательство, ибо во время переговоров,
условившись о перемирии, они подверглись внезапному нападению и были разбиты
наголову. Подобная жалоба в другой век могла бы, пожалуй, вызвать сочувствие.
Но, как я говорил выше, наши обычаи не имеют больше ничего общего с правилами
былых времен. Вот почему не следует доверять друг другу, пока договор не скреплен
последней печатью; да и при наличии этого, чего не случается!
Никогда, впрочем, нельзя с уверенностью рассчитывать, что победоносное
войско станет соблюдать обязательства, которые дарованы победителем городу,
сдавшемуся на сравнительно мягких и милостивых условиях и согласившемуся впустить
еще разгоряченных боем солдат. Луций Эмилий Регилл, римский претор, потеряв
время в бесплодных попытках захватить силою город фокейцев, ибо жители его
защищались с поразительною отвагой, пошел, в конце концов, с ними на соглашение,
по которому он принимал их под свою руку в качестве "друзей римского народа"
и должен был вступить в их город, как в город союзников. Этим он окончательно
рассеял их опасения насчет возможности каких-либо враждебных действий со стороны
победителей. Но, когда они вошли в город - ибо Эмилий, желая показать себя
во всем блеске, ввел туда все свое войско, - усилия, которые он прилагал,
чтобы держать их в узде, оказались напрасными, и значительная часть города
была разгромлена у него на глазах: жажда пограбить и отметить поборола в них
уважение к его власти и привычку повиноваться.
Клеомен имел обыкновение говорить, что, каковы бы ни были злодеяния,
совершаемые во время войны в отношении неприятеля, они выходят за пределы правосудия
и не подчиняются его приговорам - за них не //32/33//
судят ни боги, ни люди. Договорившись с аргивянами о перемирии
на семь дней, он напал на них уже в третью ночь, когда их лагерь был погружен
в сон, и нанес им жесточайшее поражение, ссылаясь в дальнейшем на то, что в
его договоре о перемирии ни словом не упоминается о ночах. Боги, однако, покарали
его за это изощренное вероломство.
Жители города Казилина [2], беспечно полагаясь на свою безопасность,
подверглись во время переговоров внезапному нападению, и это произошло в век
наисправедливейших и благороднейших полководцев превосходящего во всех отношениях
римского войска. В самом деле, нигде ведь не сказано, что нам не дозволено
в подобающем месте и в подобающий час воспользоваться глупостью неприятеля,
подобно тому, как мы извлекаем для себя выгоду из его трусости. Война, естественно,
имеет множество привилегий, которые в условиях военных действий совершенно
разумны, вопреки нашему разуму; здесь не соблюдают правила: neminem id agere,
ut ex alterius praedetur inscitia. {Никто не должен извлекать выгоду из неразумия
другого [3] (лат).}
Меня поражает, однако, та безграничность, какую допускает в
отношении отмеченных привилегий такой автор, как Ксенофонт, о чем свидетельствуют
и речи и деяния его якобы совершенного самодержца; а ведь в подобных вопросах
это - писатель, обладающий исключительным весом, ибо он - прославленный полководец
и философ из числа ближайших учеников Сократа. Далеко не всегда и не во всем
я могу согласиться с его чрезмерно широкими, по-моему, взглядами на этот предмет
[4].
Господин д'Обиньи, обложив осадою Капую, подверг ее жесточайшей
бомбардировке, после чего сеньор Фабрицио Колонна, комендант города, стоя на
стене бастиона, начал переговоры о сдаче, и, так как его солдаты утратили бдительность,
наши ворвались в крепость и не оставили в ней камня на камне [5]. А вот еще
более свежий в нашей памяти случай. Сеньор Джулиано Роммеро допустил в Ивуа
[6] большой промах: он вышел из крепости для ведения переговоров с коннетаблем
- и что же? - возвращаясь назад, обнаружил, что она захвачена неприятелем. Я
расскажу еще об одном событии, дабы пока //33/34//
зать, что порою и мы оставались в накладе: маркиз Пескарский
осаждал Геную, где начальствовал покровительствуемый нами герцог Оттавиано Фрегозо;
переговоры между обоими военачальниками щли настолько успешно, что соглашение
между ними считалось уже делом решенным. Однако в момент их завершения испанцы
проникли в город и стали распоряжаться в нем, словно и в самом деле одержали
решительную победу [7]. И впоследствии также город Линьи в Барруа, где начальствовал
граф де Бриенн, а осадою руководил сам император, был захвачен в то самое время,
когда уполномоченный вышеназванного графа - Бертейль, выйдя за пределы крепостных
стен ради переговоров, вел их с представителями противника [8].
Fu il vincer sempre mai laudabil cosa,
Vincasi о per fortuna о per ingegno, -
{Победа всегда заслуживает похвалы, все равно, достигнута ли
она случайно или благодаря искусству [9] (ит.).}
так, по крайней мере, принято говорить. Впрочем, философ Хрисипп
[10] не разделял этого мнения, и я также далек от того, чтобы признать его
до конца справедливым. Он говорил, что соревнующиеся в беге должны приложить
все свои силы, чтобы опередить остальных; но при этом им никоим образом не
разрешается хватать рукою соперника, тем самым задерживать его, или подставлять
ему ногу, чтобы он упал.
И еще благороднее ответ великого Александра Полисперхонту,
который советовал воспользоваться ночной темнотой для неожиданного нападения
на войска Дария. "Не в моих правилах, - сказал Александр, - одерживать уворованную
победу " - Malo me fortunae poeniteat, quam victoriae pudeat. {Я предпочитаю
сетовать на свою судьбу, чем стыдиться победы [11] (лат.).}
Atque idem fugientem haud est dignatus Orodem
Sternere, nec iacta caecum dare cuapide vulnus;
Obvius, adversoque occurrit, seque viro vir
Contulit, haud furto melior, sed fortibus armis.
{Тот же (Мезенций) не счел достойным сразить убегающего Орода
и, метнув копье, нанести ему удар в спину; он мчится навстречу и, оказавшись
перед ним, сходится с ним, как муж с мужем, превосходя не с помощью уловки,
а смелостью в бою [12] (лат.)}
Далее
К оглавлению
Ср. комм. Як.Кротова
|