Напомним, что в этом же исследовании стоял вопрос, стандартный для опросов Фонда "Общественное мнение": "Веруете ли Вы в Бога и к какому вероисповеданию себя относите?" Данные приведены в табл. 1: верующими и православными себя в этом исследовании признали 54% опрошенных. Цифры, по нашему мнению, говорят сами за себя.

Самоназвание "православный", даже если оно еще никак не подкреплено делами и сопровождается весьма смутными представлениями о догматах православной религии и нормах религиозного поведения, тем не менее есть уже первый шаг по направлению к Церкви. Человеку предстоит еще большой путь постепенного приближения к ней, медленного воцерковления. Народ, десятилетиями оторванный от Церкви и не получивший никакого религиозного образования, не может воцерковиться быстро и легко. Да и для любого христианина православие - это жизнь, это путь, на котором он спотыкается, падает, встает, что-то приобретает, от чего-то отказывается. Начинается этот путь с самоназвания. И проходит множество этапов, ступеней восхождения личности к христианскому идеалу. И не только в нашей современной, послесоветской Православной Церкви множество людей, находящихся еще на довольно низких ступенях, но так бывало и всегда: еще до революции епископ Михаил (Семенов) писал: "Если бы Церковь земная была бы Церковью святых, то она не имела бы цели своего бытия. Церковь есть врачебница, не общество спасенных, а общество спасаемых" .

Человек, заявивший себя верующим и православным, особенно, если он делает это "заявление" будучи уже взрослым и иногда даже пожилым, начинает свой путь практически с нуля. И часто сам он в самом начале не очень хорошо представляет себе, какая трудная задача ему предстоит. Вера и Церковь требуют от него перестройки всей личности, он должен стать совсем другим существом, "новой тварью", по славу Евангелия. А он в начале своего пути отягощен не только верой в астрологию и доверием к колдунам и знахарству - он отягощен всем своим образом жизни: обычаями, привычками, сложившимся укладом своего быта, вошедшего, как говорится, в "плоть и кровь". И, как правило, в этом плотно облегающем его окружении нет пустых мест: все пригнано друг к другу, все следует друг за другом непосредственно, не давая возможности человеку остановиться и что-то изменить, ввести в свой образ жизни что-то новое. Это можно сделать только с большим трудом, только ценою отказа от каких-то привычных и милых мелочей и элементов жизни, связанных часто с привычками, воспоминаниями, представлениями, наконец, - с социальными отношениями.

Так что обращение человека - это не просто радостное озарение (чем оно безусловно является в момент принятия веры человеком), но, кроме того, начало долгого и трудного пути по созиданию себя в новом качестве, по преобразованию своего сознания и своего образа жизни. Образ жизни имеет здесь существенное значение: если удается овладеть этой чрезвычайно косной и устойчивой реальностью и преобразовать ее в соответствии с требованиями обновленного сознания, то новые элементы, введенные в быт и приобретшие свойственную ему косность, затрудняют возвращение человека к старым привычкам и создают в его жизни пространство благоприятное для работы над собой с целью выработки из себя настоящего христианина (такого, каким желают видеть его с самого начала различные наши исследователи религиозной жизни).

Поэтому изучение самого процесса воцерковления, по нашему мнению, и следует начинать с исследования элементов образа жизни, внутри которого на данный момент протекает религиозная работа человека над собой. Усвоение этих элементов свидетельствует о его большей или меньшей продвинутости на пути приобретения церковного облика и, что не менее важно, о степени устойчивости процесса развития в этом направлении.

Воцерковление - это добровольное признание человеком влияния Церкви через усвоение себе установленного в ней образа жизни и образа мыслей. При этом усвоение образа мыслей происходит параллельно и в тесной связи с усвоением образа жизни. Этот последний именно и является проводником устойчивого влияния Церкви на человека, позволяющего человеку со временем выработать себе новое отношение к миру и к себе самому.

Естественно, усвоение этих элементов образа жизни по-разному происходит у разных людей; для одних камень преткновения представляют одни, для других - другие; некоторые начинают с наиболее трудных для себя, другие движутся от более легких для усвоения к более трудным. Поэтому и путь различных людей оказывается весьма неодинаковым по времени. Множество факторов оказывает влияние на формирование этого "пути". Мы выбрали для исследования фактор поведения, которое структурируется как образ жизни. Основания такого подхода заключаются в том, что:

во-первых, поведение - весьма устойчивая характеристика, позволяющая отследить прочность и укорененность тех религиозных переживаний, убеждений и представлений, которые изучаются на уровне феноменов сознания;

во-вторых, будучи достаточно очевидными переменные образа жизни сводят к минимуму субъективные интерпретации исследователя, что весьма важно, когда исследование верующих какой-либо конфессии проводится людьми других конфессий, а тем более неверующими, поскольку все богатство феноменов той или иной древней религии весьма трудно познается и интерпретируется извне (а мы в данном случае имеем дело с древней религией);

в третьих, поведенческие характеристики в силу своей реальности и доступности способствуют хорошему взаимопониманию между исследователем и его респондентом. Таким образом, начинать изучение религиозности населения, по нашему мнению, следует именно с понятия образа жизни.

Для описания образа жизни православного христианина нами были намечены пять переменных: "частота посещения храма", "частота причащения", "регулярность чтения текстов Священного Писания", "форма молитвы" и "пост".

Мы попытались здесь выделить для исследования основные "опорные точки", показательные для православного образа жизни, и утверждаем, что, если мы имеем явно выраженные эти элементы в образе жизни человека, то можно говорить, что процесс его воцерковления начался и совершается во времени.

Задачей было измерить интенсивность каждой из переменных посредством шкалы, которая давала бы представление о том, насколько глубоко вошел данный элемент в жизнь данного человека, насколько прочно он им усвоен. Находится ли данный элемент на пути к превращению в привычку, в автоматизм, или только-только человек еще овладевает им, или же вообще в его образе жизни данный элемент отсутствует.

***

1. Первая и очень важная переменная (поскольку является условием для некоторых других элементов образа жизни) - это частота посещения храма. Как часто христианин должен посещать храм? В принципе, каждое воскресение и во все великие праздники. Этот принцип идет с древнейших времен, и, согласно апостольскому правилу, человек, пропустивший без уважительной причины три воскресных Богослужения подряд, считался отпавшим от церковной общины. Апостольские правила у нас никто не отменял, но современный человек имеет огромное количество уважительных причин, мешающих ему пойти в храм и отстоять там службу. И духовенство относится снисходительно особенно к недавним членам Церкви, обремененным семьей, работой, иногда болезнями и немощами.

Учитывая все это, мы считаем, что при ответе на вопрос: "Как часто Вы бываете в Храме за богослужением?" - вершиной шкалы можно считать ответ: "Раз в месяц или чаще". С другой стороны, при опросе 1992 г. выявилась группа назвавших себя православными людей, которые ни разу не бывали в своей жизни в Храме. Такое явление существует, и чуть позже мы остановимся на его интерпретации. Здесь же нас интересует шкала данной переменной. Исходя из факта наличия православных, никогда не бывавших в Храме, нижний конец шкалы должен формулироваться так: "никогда (в течение своей сознательной жизни) не бывал в Храме". Между ними тогда будут следующие позиции: "несколько раз в год", "один раз в год обязательно (но не чаще)", очень редко, нерегулярно (реже, чем раз в год)".

Таким образом выстаивается шкала из пяти позиций по переменной - частота посещения Храма.

2. Вторая переменная, также очень важная, поскольку является, так сказать, "сердцевиной" церковной жизни человека, - это исповедь и причащение. Ее также определяем по частоте.

В древней Церкви причащались все, кто присутствовал на Литургии. В IV веке, когда Православие получило статус государственной религии, в храмы хлынули массы людей, весьма далеких от религиозности, и тогда были установлены правила подготовки для тех, кто собирается приступать к причастию. Все это привело к тому, что возникла традиция весьма редко причащаться. В XVIII?XIX вв. в России считалось даже неблагоговейным приступать к Святым Дарам чаще, чем раз в год. Никакой канонической основы у этой традиции нет. Начиная с конца XIX века, она стала подвергаться активной критике со стороны духовенства и русских богословов. Но и до сих пор есть еще такие "старушки" и батюшки, которые эту традицию практикуют и поддерживают. Правда, их не так уж много. Тем не менее, считать всех, кто причащается раз в год, совершенно невоцерковленными нельзя. Эту позицию приходится поставить в центре шкалы.

Тогда на вопрос: "Как часто Вы исповедуетесь и причащаетесь?" - ответы выстраиваются в следующую пятибалльную шкалу, почти аналогичную предыдущей: "раз в месяц и чаще", "несколько раз в год", "раз в год обязательно (но не чаще)", крайне редко, нерегулярно (реже, чем раз в год)", никогда в своей сознательной жизни не причащался и не исповедывался".

Конечно, это звучит одиозно, особенно если привести данные по 1992 году, когда в выборку всероссийского исследования попало 56,7% людей, называвших себя православными, но в то же время признавшихся, что ни разу в своей сознательной жизни не причащались. Что это? Лень, апатия, безверие? Попробуем разобраться поближе с этими категориями - "никогда не посещавшими храмов" и "никогда не причащавшихся".

Разумеется, каждый из православных может привести примеры людей, живущих рядом с храмами и заглядывающих туда раз в год или реже, хотя и называющих себя православными и даже верующими.

Но нельзя забывать и о довольно больших контингентах больных, инвалидов и стариков, которые живут в отдалении от храмов, - не на таком уж большом расстоянии, с точки зрения здорового человека, но для них трудно преодолимом, а иногда и вовсе непреодолимом. Священники должны посещать таких людей, но священников весьма недостаточно, особенно в сельских районах.

Кроме того, нельзя забывать и об огромных территориях нашей страны, где в последние несколько десятков лет выросли целые поколения людей, отдаленных от храмов не только на сотни - на тысячи километров. Это север Западной Сибири, огромные районы Восточной Сибири и почти весь Дальний Восток, где только-только начали строиться храмы, и то - в крупных центрах, а в 1992 г. их были единицы на целый край или область. И теперь еще священники совершают объезд епархии раза два в год, а то и реже, совершая богослужения и требы в подсобных помещениях и жилищах: население там разбросано на огромных расстояниях, и большую часть года территории эти трудно проходимы из-за климатических условий, бездорожья, отсутствия достаточного количества транспорта и т.д. Впрочем, бездорожье и отсутствие необходимого транспорта существует и на территории Европейской России, особенно в северных ее областях.

А теперь этот тезис о разных условиях в разных районах нашей страны проиллюстрируем для наглядности.

Несколько лет назад новосибирское духовенство приобрело специальный пароход, и несколько священников и клириков отправились вниз по течению Оби, чтобы посетить население, которое не имело церковного окормления несколько последних десятилетий. Наиболее трогательным кажется рассказ одного из священников, как к нему на исповедь привели под руки старушку, которой было более 90 лет. "Когда ты последний раз причащалась, бабушка?" - спросил он ее. "В двадцатые годы..." - ответила она. И заплакав сказала: "Но вот Бог привел мне хоть перед смертью еще раз причаститься". Следовательно, остальное все население данного села, те, которым менее 90 лет, поголовно попадают в категорию "никогда не причащавшихся".

А что большинство из них могли бы назвать себя "православными", свидетельствует тот факт, что крестились они десятками и сотнями - взрослые люди. Когда же мимо одного села пароход прошел, не сумев пристать к берегу из-за широкой отмели, то на обратном пути, размышляя, как бы все-таки встретиться с этими людьми, может быть, где-нибудь в другом месте, миссионеры увидели, что население за эти несколько дней успело выстроить очень длинные, прочные мостки, чтобы они могли сойти к ним на берег с парохода чуть ли не с середины реки - чтобы смогли покрестить, причастить, повенчать тех, кто давно ждал этого. Отпеть людей, умерших 20-30 и более лет назад.

Поэтому категории "никогда не причащавшихся" и "никогда не посещавших храм" следует интерпретировать с осторожностью: в них попадают не только косные люди, самоназвавшиеся православными и не делающие никаких усилий на пути православия, но и такие вот насильственно отторгнутые от храмов на протяжении десятилетий. Наследие советского периода за несколько лет ликвидировать не удается.

3. Третьей переменной мы поставили регулярность чтения Евангелия.

В идеале, православный человек должен читать Евангелие каждый день. В православных изданиях Евангелие разделено на так называемые "зачала", т.е. отрывки, содержащие по нескольку стихов каждый. Это то, что читается в храме за Богослужением на каждый день. За год на литургиях и всенощных прочитывается весь текст Евангелия по этим самым "зачалам". Некоторые "зачала" прочитываются по нескольку раз. Поскольку православный, даже самый благочестивый, как правило, не может быть в храме каждый день, желательно, чтобы он дома прочитывал то, что предлагает ему Церковь сегодня, думал над этим, пытался применять к своей жизни. Христианин не читает Евангелие, как мирскую книгу, от начала до конца за раз или в несколько приемов. Но некоторые недавно пришедшие в Церковь именно так его и читают (таких оказалось в нашей выборке 1992 г. около 43%, а 44,1% вообще не читали главной книги христианства).

Таким образом, нижнюю позицию шкалы по этой переменной занимают, естественно, никогда не читавшие Евангелия. А верхнюю - читающие более или менее регулярно и не только Евангелие, но и те тексты, которые также употребляются за Богослужением и также предлагаются православным на каждый день.

Шкала выстраивается следующим образом: на вопрос: "Читали ли Вы Евангелие?" - ответы группируются по следующим позициям: "никогда не читал", "читал когда-то давно", "читал и даже перечитывал", "я читаю Евангелие регулярно", "я регулярно читаю Евангелие и другие церковные тексты (Деяния и Послания Апостолов, тексты Ветхого завета и др.)".

В данной шкале мы избежали временных указаний, потому что домашнее чтение, естественно, не привязано слишком жестко к совершающимся в Храме Богослужениям и осуществляется в удобное время. Тем не менее, мы сохранили пятибалльную шкалу.

4. Наша четвертая переменная - молитва. Это одно из самых трудных деланий, как свидетельствуют святые подвижники. Ко всем трудам человек привыкает, и тяжесть их смягчается привычкой, и только молитва всегда требует усилия, особенно каждый раз для своего начала. Поэтому вновь обращенный привыкает к ней с большим трудом. Весьма многие, называющие себя православными, вообще не молятся, другие молятся иногда, "своими молитвами". Церковных молитв очень многие и попросту не знают. После 1992 г. Молитвословы начали поступать в продажу, но и до сих пор есть такие районы, в которых почти совсем нет церковной литературы. К ним относятся Дальний Восток, а также уже указанные районы Восточной Сибири. Да и при наличии Молитвослова многие, особенно пожилые, люди с трудом осваивают тексты, которым не были обучены ни в детстве, ни в юности, когда память свежа и все запечатлевает буквально.

Шкала здесь выстраивается следующим образом: на вопрос: "Молитесь ли Вы вообще и какими молитвами?" - ответы группируются по таким позициям: "как правило, нет", "иногда молюсь своими молитвами", "я молюсь церковными молитвами довольно часто", "я молюсь церковными молитвами почти каждый день", "я стараюсь читать утреннее и вечернее правило (или правило Серафима Саровского" или другую какую-либо ежедневную молитву (например кафизму, канон и др.)".

Здесь обязательно нужно обращать внимание интервьюера, чтобы в последней позиции выделить слово "стараюсь", поскольку опущение ежедневных правил - весьма частое явление в бурной жизни христианина, но это опущение настоящий православный воспринимает с сокрушением, самообвинением и склонен по этой причине относить себя к менее церковным людям, чем он на самом деле является. Важно добиться здесь ответа, что он что-то читает каждый день, насколько не случается с ним непредвиденных обстоятельств.

5. Последняя переменная - соблюдение постов, установленных Русской Православной Церковью. Вопрос здесь именно так и должен звучать: "Соблюдаете ли Вы посты, установленные Православной Церковью, и в какой мере?".

В настоящее время многие люди голодают и постятся ради оздоровления, а также будучи приверженцами различных сект, у которых свои посты, иногда очень строгие. Но нас они не интересуют, поскольку мы изучаем не отказ от пищи сам по себе, но пощение как показатель воцерковленности. Две нижние позиции здесь будут: "я не пощусь совсем", "иногда пощусь, но специально постов не соблюдаю".

Для вновь обращенного человека привыкание к регулярно возобновляющемуся посту оказывается весьма сложным делом. Это не только ограничение себя, но часто и привыкание к продуктам, которые раньше человек не употреблял или к которым относился пренебрежительно. Это еще и умение такими новыми для себя продуктами пользоваться, готовить из них вкусную еду. И любой человек знает, что нет более жестких и труднопреодолимых привычек, чем привычки в еде и вкусовые предпочтения. Поэтому и привыкание не к постоянному воздержанию, а именно к регулярно возобновляющемся посту проходит особенно трудно и долго.

Русская Православная Церковь имеет четыре больших установленных поста: Великий (наиболее строгий), Петровский, Успенский (наиболее короткий, но также достаточно строгий) и Рождественский. В течение Петровского и Рождественского постов разрешается вкушение рыбы, в прочие - нет. В ходе привыкания к постам некоторые назначают себе один какой-то пост и его соблюдают, другие же не соблюдают. Поэтому далее: "некоторые установленные Церковью посты я соблюдаю, а другие - нет", "стараюсь соблюдать все установленные Церковью посты", и наконец "я соблюдаю все большие посты, а также стараюсь держать среду и пятницу".

В последнем случае (как и в предыдущем) нужно подчеркивать слово "стараюсь", поскольку есть множество причин, признаваемых также и Церковью, когда пост приходится снимать. Для женщин это беременность и кормление детей, для мужчин - дальние разъезды, а также для тех и других - здоровье, пребывание в гостях, так сказать, "на чужом коште". Все это должны знать интервьюеры или, если анкета рассылается, то должно быть объяснено в инструкции, поскольку желательно снять обычное расположение человека в этой области, а отнюдь не отдельные его затруднения, вынуждающие прерывать пост. Люди, прерывающие пост по указанным выше канонически определенным причинам, не должны попадать в третью позицию, а те, кто старается держать среду и пятницу, но у них это не всегда получается, не должны попадать в четвертую, а оставаться в своей пятой.

Следует также помнить, что по-настоящему православный человек склонен скорее обвинять себя за некоторые неудачи и отступления, чем подчеркивать свои успехи и добродетели. И иногда требуется "выяснение обстоятельств", чтобы отнести его ответ в правильную позицию. Это касается не только поста, но, как мы указывали, еще и молитвы, а также чтения Евангелия (несколько раз пропустив чтение, он будет утверждать, что читает нерегулярно, хотя очевидно, что тот, кто пропустил несколько ежедневных чтений, совсем не равен тому, кто недавно перечитал Евангелие во второй раз в жизни).

Здесь важно не допустить именно "соскальзывание из четвертой и пятой позиции в третью, которая в случае вопроса о постах подразумевает, что человек по своей воле отказался от каких-то постов, решив, что трудно сразу, так сказать, всего достигнуть; а в случае вопроса о молитве, что человек и не предполагал каждый день молиться, а не то, что что-то ему помешало вчера или третьего дня. Это различение тонкое, но его желательно уловить, так как именно в нем отражается усилие, которое делает человек для вхождения в церковный образ жизни, а следовательно, и ценность для него этого образа жизни.

Итак, мы описали пять основных переменных, показательных, как мы утверждаем, для определения глубины процесса воцерковления человека и групп или масс населения. Теперь попробуем показать, как нужно на основании ответов на эти вопросы формировать группы по воцерковленности.

Шкалы построены таким образом, что для достижения верхней позиции на них требуется выявление очень высокой степени характеристики. Например, верхняя позиция при ответе на вопрос "Как часто Вы обычно посещаете храм?" - "раз в месяц и чаще", и то же при ответе на вопрос "Как часто Вы обычно причащаетесь?" - "раз в месяц и чаще". Это очень высокая частота, показывающая, что человек находится при храме постоянно. А это - даже при том, что другие характеристики развиты у него несколько слабее - означает, что он находится под постоянным влиянием своей Церкви. При ответе на вопрос о молитве верхней позиции достигают люди, не просто часто молящиеся церковными молитвами, но читающие утреннее и вечернее правило, что свидетельствует уже о высокой регулярности молитвы у данного человека. Верхняя позиция при ответе на вопрос о посте показывает, что человек не просто соблюдает все главные церковные посты, но также стремится держать еще среду и пятницу. Верхняя позиция при ответе на вопрос о чтении Евангелия свидетельствует, что респондент читает регулярно не только само Евангелие, но и другие положенные тексты Священного Писания, а это показывает, что он хорошо разбирается в богослужении и знает, какие тексты когда положено читать. Позиции респондентов, выбравших четыре балла из пяти, также обнаруживают знание церковной жизни во многих ее элементах и стремление соответствовать канонам церковной жизни.

Но как же быть, если человек, например, читает утреннее и вечернее правило или регулярно читает Евангелие и другие церковные тексты, а в церкви бывает редко, причащается спорадически (а есть в наиболее сильной группе небольшая часть, которая сообщает, что в храме вообще не была никогда), - какой же он воцерковленный? На этот вопрос мы уже отвечали выше.

Прежде всего не посещает церковь тяжело больной человек, для которого передвижение составляет большую проблему. Если он обратился будучи уже больным, то вот он ни разу и не был в храме. Во-вторых, только люди, живущие в Москве, где за последнее десятилетие количество храмов увеличилось в десять раз, могут совершенно не представлять себе, что до самого последнего времени, на всю Якутию (а это - громадная территория с далеко друг от друга разбросанными населенными пунктами и очень плохим сообщением между ними) был всего-навсего один(!) маленький храм в самом городе Якутске, а ведь среди населения Якутии очень много русских, да и сами якуты в довольно большой части - православные. Куда они должны ходить? И в таком же положении весь север Западной Сибири, да не намного лучше и на севере Европейской России (правда, там много староверов, но они также теперь почти не имеют храмов). Для старых, больных, многодетных матерей и других категорий, обреченных на домоседство, даже добраться до храма в соседней деревне - целое паломничество. Те же причины влияют и на частоту причащения. И отсутствию в образе жизни других характеристик, вникнув, можно дать вполне обоснованное объяснение. Например, церковными молитвами слабо молятся новообращенные, а таких в нашей современной Церкви очень много.

По всем этим причинам мы считаем, что достижение высокого показателя хотя бы по одной характеристике православного образа жизни - это уже большая победа для человека, решившегося преобразовывать свое мышление и свой образ жизни по христианским заповедям, и это безусловно показывает его решимость не порывать отношений со своей Церковью. И эта решимость исполнять церковные каноны может быть главным показателем воцерковленности. Прочее зависит от условий и обстоятельств, которые будут преодолеваться именно силой этой решимости. Требовать, чтобы каждый православный выполнял все предписанные в церковном образе жизни каноны, - это поход нереальный. И сами священники этого не требуют. Образ жизни православного - это не воинский устав, который все обязаны выполнять единообразно, а творческий конструкт, "пригнанный" к обстоятельствам жизни данного индивидуального человека, находящегося на определенном этапе своего религиозного развития.

Можно задать еще более сильную, глубоко воцерковленную группу (но и еще более малочисленную), если отбирать в нее только тех, кто вышел на пятую позицию по двум или трем переменным или, например, по двум основным и некоторым дополнительным переменным (о дополнительных переменных мы будем говорить ниже).

В большом исследовании, где присутствуют не только указанные нами вопросы, а также не только вопросы на социо-демографические характеристики, корреляции первой и второй групп (назовем их здесь условным названием - "хорошо воцерковленные" и "глубоко воцерковленные") могут показать интересную разницу в поведении.

Но если иметь дело не с продвинутыми группами в области воцерковленности, а просто с воцерковленным населением, то следует, конечно, к пятым позициям по всем переменным присоединить также и четвертые, которые также свидетельствуют о воцерковленности человека.

Перечислим их здесь:

1. Посещение Храма: "несколько раз в год" + "раз в месяц и чаще".

2. Исповедь и причащение: "несколько раз у год" + "раз в месяц и чаще". В некоторых случаях сюда можно еще приплюсовать и третью позицию: "раз в год обязательно".

3. Регулярность чтения Евангелия: "я читаю Евангелие регулярно" + "я регулярно читаю Евангелие и другие церковные тексты".

4. Молитва: "я молюсь церковными молитвами почти каждый день" + "я стараюсь читать утреннее и вечернее правило (или правило Серафима Саровского) или другую какую-либо ежедневную молитву".

5. Пост: "я стараюсь соблюдать все установленные Церковью посты" + "я соблюдаю все большие посты, а также стараюсь держать среду и пятницу".

В эту группу "просто воцерковленных" войдут все достигшие хотя бы по одной переменной пятой позиции, а также все достигшие хотя бы по одной переменной четвертой позиции. Это сразу сильно увеличит группу воцерковленных и сделает ее устойчивой.

В принципе достижение четвертой позиции по любой из переменных указывает на то, что человек делает усилия в направлении своего воцерковления, хотя не достигает еще высших результатов. Кроме того, отнесение к воцерковленным тех, кто достиг четвертой позиции по какой-то переменной, позволяет не отсекать от группы воцерковленных слишком осторожно оценивающих себя православных, а оценивать себя слишком осторожно, как мы уже отмечали, очень характерная черта православного человека.

В нашем исследовании 1992 г. 20,2% (т.е. одну пятую) составили люди, назвавшие себя православными, но не достигшие ни по одной из переменных не только пятой, но и четвертой позиции, но достигшие третьей по какой-то, хотя бы одной, переменной. Это, безусловно, весьма слабо воцерковленная группа, и интересно также проследить ее поведение по сравнению с группой воцерковленных. Она, конечно, может оказаться весьма неоднородной: кто-то в ней только что начал свой путь к Церкви и еще не успел ничего достичь, но делает какие-то усилия, а кто-то давно уже коснеет в тепло-хладном равнодушии. Однако группа может оказаться и слишком незначительной, если из нее извлечь и отправить в группу воцерковленных достигших третьей позиции по второй переменной (исповедь и причащение). Это позиции такие:

1. Посещение Храма: "раз в год обязательно (но не чаще)".

3. Чтение Евангелия: "читал и даже перечитывал".

4. Молитва: "я молюсь церковными молитвами довольно часто".

5. Пост: "некоторые установленные посты я соблюдаю, а другие нет".

Можно добавить сюда и тех, кто по второй переменной достиг второй позиции:

2. Исповедь и причащение: "крайне редко, нерегулярно (реже, чем раз в год)", поскольку само по себе причащение - очень сильный показатель.

Всех прочих респондентов можно отнести к невоцерковленным вообще. И это будет правильно. Но мы специально выделили еще так называемую нулевую группу (по самым нижним позициям всех переменных), чтобы посмотреть характерные черты ее поведения. И это оказалось весьма интересно.

Во-первых, все переменные, верхние позиции шкал которых оказались не связанными, в нижних позициях своих, наоборот, проявили сильную тенденцию к сращению: т.е. те, кто вообще не ходит в храм (естественно, и не причащается), также никогда не читал Евангелия, практически никогда не молится и никаких молитв не знает.

Во II и III частях мы специально остановимся на характеристиках этой группы.

Итак, мы получаем следующую группировку данных по воцерковленности:

Группа О (самая слабая по степени воцерковленности) - все, кто не поднялся ни разу даже до второй позиции по шкале ("не был", "не причащался", "не читал", "не молюсь", "не пощусь").

Группа С (слабовоцерковленные) - те, кто "завоевал" хоть одну вторую позицию, но выше не поднялся.

Группа Н (начинающие) - все, кто достиг хоть по одной переменной третьей позиции.

Группа П (полувоцерковленные) - те, кто хоть по одной переменной поднялся до четвертой позиции.

Группа Ц (воцерковленные или церковный народ) - все, хоть раз попавшие на пятую, самую высокую позицию на любой из шкал.

Таким образом, основной индекс включает пять вопросов, которые, по нашему мнению, диагностируют степень воцерковленности человека. Эти пять вопросов вместе с шестым, определителем, образуют то, что можно назвать "индексом воцерковленности", или для краткости "В-индексом".

Определительный отборочный вопрос ставился нами таким образом: "Веруете ли Вы в Бога, и если да, то к какому вероисповеданию себя относите?". В закрытиях ответов предусматривались следующие формулировки: "в Бога не верую", "православный", "мусульманин", "буддист", "иудаист", "прочие христианские конфессии (католики, протестанты, униаты)" и "прочие". Практика показывает, что фактически достаточно всего четырех категорий: "неверующие (атеисты)", "православные", "другие верующие" и "прочие", так как в последнем опросе (2002 г.) выявилось около 31% атеистов и около 57,6% православных, что, с учетом "затруднившихся" и "отказавшихся отвечать" составляет более 90% всей выборки.

Интересно отметить, что в 1992 г. 75% группы "прочие" составляли лица, признавшие себя верующими, но затруднившиеся с отнесением себя к какой-либо конфессии. Так сказать, веровали, но непонятно во что. В то время, кстати, неверующих было около 27%, а православных около 48%. К 2002 г. эта категория (затруднившихся отнести себя к определенному вероисповеданию) практически сошла на нет. Можно предположить, что активная пропаганда сектантов на территории нашей страны, а также заметный поворот общественного мнения против сектантов, помогли многим россиянам определиться в вероисповедных вопросах. Внутри "прочих" заметное место теперь заняла категория "мусульманин", однако в общем массиве оставшаяся довольно малочисленной, чтобы можно было проводить какие-то сравнения. Два традиционных для России исповедания - буддисты и иудаисты, - а также "прочие христиане" попадают в выборку в исчезающе малых количествах.

"В-индекс", составленный из этих шести вопросов, удобно "погружается" в любое большое и многостороннее исследование. Он позволяет, наряду с группами по социально-демографическим характеристикам, получить разброс также по религиозному признаку, которые будут образовывать категории, выстраивающиеся в шкалу: от атеистов до хорошо воцерковленных, что повысит компетентность высказываний социологов относительно "православных": к "православным" с полным правом можно относить только две категории воцерковленных (П и Ц), именно они отличаются поведением, наиболее характерным для православных. Прочие, слабо воцерковленные, представляют как бы периферию церковного народа и могут демонстрировать самые разнообразные, в том числе и не совпадающие с православием нормы, установки, убеждения и т.д.

Отклонения от традиционно православного образа мышления могут быть и в категориях воцерковленных - это естественно, - но четко прослеживается тенденция, нарастающая по мере воцерковленности, что и позволяет делать разного рода прогнозы. В общей же категории, куда входят все называющие себя православными, эти тенденции "смазаны", а иногда и просто неуловимы.

Например, в исследовании 1992 г., где впервые был опробован "В-индекс", ставились вопросы об отношении к разного рода политическим событиям (например, исследовалось отношение населения к распаду СССР), к приватизации земли, мелких и крупных предприятий промышленности и сферы обслуживания, определялась структура чтения и размеры библиотек, отношение к разного рода СМИ, а также отношение к народному искусству и многое другое). Именно группы, образованные по "индексу", позволили установить вышеописанные нами тенденции: нарастание положительного отношения к приватизации по мере воцерковленности, скептического отношения к центральной прессе, равнодушие (выявившееся особенно в сильно воцерковленной группе) к заграничным "голосам" и предпочтение местных источников информации. Такое отношение к прессе было характерно для православных уже в 1992 г., когда пресса вела себя по отношению к Православной Церкви еще более или менее корректно (предполагая, видимо, что Церковь будет прислушиваться к ее советам, направленным на обмирщение церковной жизни и к устройству большей "комфортности" в ней для слабо религиозных слоев населения). Сейчас можно предполагать ухудшение отношения к СМИ церковного народа по сравнению с тем, что было 5 лет назад, что проверить, используя "В-индекс", было бы весьма интересно.

Неожиданно "выскочившее" тогда повышение интереса воцерковленных людей к вопросу "сохранения природы" заставило задуматься. По-видимому, объяснение здесь заключается в том, что наиболее воцерковленные группы являются одновременно и наиболее укорененными не только в своей стране, но и в своей местности, а потому наиболее склонными к организации среды в месте своего проживания. Об этом же говорит и стремление защищать культурные памятники, интерес к народным обрядам. Действенность же мотивации "уважение окружающих" показывает, что это стремление относится не только к устроению природной среды, но и культурной и социальной.

Однако в исследовании 1992 г. шкала "жизненных приоритетов" была составлена без учета чисто христианских, духовных ценностей: "близости к Богу" (хотя было понятие "безгрешности", что на духовность работает лишь инструментально, поскольку конечная цель все же "стяжание Святого духа"). Также не было альтернативы "любовь и дружба" (альтернатива "уважение окружающих" отражает более пассивное отношение), и в дальнейшем в перечислении "жизненных приоритетов", нам кажется, обязательно должна присутствовать формулировка: "делать добро людям" (альтернатива очень сильная, но, тем не менее, могущая интересно сработать именно по шкале воцерковленности).

Вообще шкала ценностных предпочтений с учетом религиозных ценностей приходится разрабатывать почти с нуля. Ниже мы опишем одну из таких попыток.

***

Индекс воцерковленности, будучи весьма удобным для исследования благодаря своей компактности, тем не менее, представляет лишь минимум тех знаний о людях, называющих себя православными, которые являются наиболее показательными. Если возникает возможность или потребность узнать ситуацию глубже, можно поставить добавочные вопросы. Наиболее информативными из них, с нашей точки зрения, являются следующие.

- "Знаете ли Вы Символ веры?" - варианты ответов: "нет, не знаю", "знаю, но очень слабо (не все понимаю)", "знаю по содержанию (и даже могу объяснить другому), но наизусть не помню", "я знаю Символ веры наизусть".

- Есть ли в вашем доме религиозная литература?" - варианты ответов: "есть библия и Евангелие (или одна Библия, или только Евангелие)", "есть Молитвослов (при наличии Библии и Евангелия или без них)", у меня есть Псалтирь (отдельно от Молитвослова), акафисты или каноны (напечатанные типографским способом или переписанные), "у меня есть Минеи, Октоих, Триодь (постная или цветная)" .

- "Знаете ли Вы церковно-славянский язык?" - варианты ответов: "не знаю", "не знаю, но хотел бы научиться", "я понимаю на слух (особенно знакомые тексты) и могу читать, если текст написан современным шрифтом", "я понимаю по церковно-славянски и могу читать".

- "Есть ли в Вашем доме библиотека?" - варианты ответов: "у меня нет библиотеки (или есть очень небольшая [до 30 томов])", "имею библиотеку не очень большую (от 30 до 100 томов)", "имею библиотеку более 100 томов (но менее 500)", "имею библиотеку размером от 500 и более томов".

- "Есть ли в Вашей библиотеке..." - варианты закрытий: "...литература по истории Церкви (и в частности, по истории Русской Церкви?", "...жития святых?", "...философско-богословская литература (например сочинения В.Соловьева, С.Булгакова, П.Флоренского и прочие подобные)?", "аскетическая литература (например "Поучения аввы Дорофея", "Лествица", "Творения Иоанна Златоуста" и других отцов Церкви?" .

- "Приходилось ли Вам участвовать в реставрации памятников церковной культуры: храмов, икон, книг и др.?" - вариант ответов: "не приходилось", "приходилось, но очень немного", "мне приходилось заниматься этим много (например, восстанавливать или даже строить храм, реставрировать фрески или иконы и т.д.)", "я сам(а) пишу иконы (или участвую в издании церковной литературы, православного журнала, газеты, в проектировании храма)".

Особенность работы с дополнительными вопросами заключается в том, что выбор даже самой сильной позиции в шкале ответов сам по себе не обеспечивает человеку "попадание" в соответствующую группу (в группу "церковного народа" они не могут претендовать попасть даже и просто в силу того, что все дополнительные вопросы имеют в шкале ответов только четыре позиции).

Кроме того, дополнительные вопросы разделяются четко на две части: первые три вопроса (о Символе веры, наличии Богослужебной литературы и знании церковно-славянского языка) предполагают более активное стремление к воцерковлению, чем три последние вопроса, которые просто как бы диагностируют культуру человека в религиозной области. Хотя можно задать и другую группировку: три первых дополнительных вопроса плюс последний дополнительный вопрос, оставив в качестве "диагностирующих культуру" только четвертый и пятый вопросы.

Тогда можно предложить такую систему обсчета: человек, выбравший две из двух верхних (сильных) позиций по трем вопросам, показывающим активное стремление к воцерковлению (а если мы их задали как четыре вопроса, т.е. с добавлением последнего, то три), переводится на группу выше по сравнению с той, в которую попадает согласно индексу воцерковленности. Занятие же верхних (сильных) позиций (из двух верхних) по обеим "диагностирующим вопросам" переводит человека на группу выше только при наличии еще слабых (не нулевых, а третьих сверху) позиций по двум или трем из других дополнительных вопросов, но и в этом случае не выше третьей группы (Н - начинающих).

Таким образом, мы имеем следующую процедуру размещения респондентов по группам воцерковленности: В-индекс задает основное положение респондента в системе этих групп, дополнительные вопросы делают как бы поправку, и еще одну незначительную поправку обеспечивают дополнительные "диагностирующие культуру" вопросы.

Впрочем, в исследовании, ориентированном на выявление культуры или участия в культурной жизни, эти последние вопросы ("культурно-диагностирующие") могут служить и для корреляции с переменными, задающими группы по воцерковленности (но тогда их не следует вводить в обсчет при формировании групп воцерковленности). В исследованиях же, ориентированных больше на экономические и политические вопросы, удобнее оставить эти вопросы как дополнительные к В-индексу, что не мешает проследить отдельно связь с ними политических или экономических переменных.

Дополнительные вопросы делают В-индекс значительно богаче и многостороннее, вводя элементы культуры и знания как фон, на котором основные вопросы индекса получают выпуклость и ту или иную освещенность.

Почему следует учитывать разделение вопросов дополнительного плана на определяющие активность и культурность? Воцерковленный человек знает Символ веры, а также церковно-славянский язык просто в силу того, что постоянно использует их практически: он не обучается им специально, хотя в настоящее время существуют воскресные школы и курсы церковно-славянского языка, но они не дают активного знания. Если человек не читает Символ веры и молитвы на церковно-славянском языке довольно часто (как ему приходится читать, если он исполняет какое-нибудь ежедневное правило и участвует в церковных таинствах), то приобретенное знание быстро "ветшает" и стирается. То же можно сказать и о Богослужебной литературе: Молитвослов или Акафист (а тем более Октоих или Триодь) покупаются религиозным человеком не для того, чтобы украсить ими библиотеку (это доставляет радость только коллекционерам, которых среди более или менее воцерковленных людей совсем немного), но для того, чтобы как-то ими пользоваться хотя бы иногда, хотя бы частично. И здесь очень важный момент - знание языка. Знание же языка определяется либо прямым вопросом (две сильные позиции при ответе на который показывают довольно хорошее его знание), либо вопросом о Символе веры. Символ веры - текст достаточно глубокий и сложный для толкования. Знание его предполагает дополнительные знания других текстов, как молитв, так и толкований (которые человек может воспринимать и чтением дополнительной литературы и на слух, из проповедей например). Во всяком случае, зная хорошо Символ веры (наизусть или по содержанию), человек уже обязательно знает много слов церковно-славянского происхождения и может как-то ориентироваться в языке. Эти три дополнительных вопроса тесно связаны между собой. Любой из них является контрольным по отношению к двум другим.

Введение в этот круг еще одного (последнего из дополнительных) вопроса ослабляет эту связь, поскольку три первых дополнительных вопроса указывают на молитвенную активность респондента, а последний - на его чисто деятельную активность. Поэтому для переведения в более высокую группу респондента требование следует ужесточить: переводить занявших одну из высших позиций по шкале при ответе не на два, а не три вопроса.

Зато здесь можно достичь "повышения" респондента по шкале воцерковленности иным путем, а именно - при наличии одной из двух сильных позиций по всем четырем вопросам можно уверенно помещать его в третью группу даже при наличии нулевых показателей по переменным индекса. Потому что это действительно большей частью и есть "начинающие" в самом прямом смысле. Включившись в активную деятельность по восстановлению храма или созданию каких-то церковных ценностей, они начинают интересоваться той сферой, в которой работают и более широко: что-то читать, познавать, чему-то обучаться, а также приобретать какую-то литературу, в том числе и богослужебную. Но такие люди, как правило, медленно привыкают к церковному обиходу: не блюдут постов, не могут выстоять в Храме Богослужения и т.д. Им не хватает регулярности в приобретении именно таких навыков. И в этом состоянии они могут находиться довольно долго, но постепенно все-таки воцерковляются: среда делает свое дело.

Те же, кто попадает в третью группу по одной или более переменным индекса, конечно, также начинающие. Они также осваивают церковный обиход, иногда долго и трудно, по частям: ходят в Храм, или читают, или даже причащаются, но все это нерегулярно, редко. Они как бы время от времени "попадают" в церковную среду, но не выдерживают требований, предъявляемых настоящей церковной жизнью. тем не менее, что-то их туда влечет, и они делают новые и новые попытки. И в результате находят для себя какой-то приемлемый способ исполнять правила церковного обихода. Хотя, может быть, знание текстов и церковно-славянского языка у этих людей слабое.

Вводить два "культурно-диагностирующих" вопроса следует одновременно и в связи друг с другом. Эта связь заключается в следующем: наличие слабой позиции при ответе на вопрос о размерах библиотеки и одной из двух сильных при ответе на вопрос о ее содержании дает более яркий показатель воцерковленности по этим двум переменным, наличие двух сильных по обоим вопросам - более слабый, расположение же обратное: сильной позиции в вопросе о размерах библиотеки и слабой - в вопросе о ее содержании - самый слабый показатель. Второй тип ответа будет требовать для перевода респондента в высшую группу по воцерковленности еще двух высоких показателей по другим дополнительным вопросам, третий тип - трех высоких показателей по другим дополнительным вопросам. Кроме того, сильным показателем по одному из этих двух вопросов можно заменять сильный показатель по последнему вопросу (т.е. при наличии четырех сильных ответов по всем вопросам, кроме последнего дополнительного, - считая за один сильный показатель именно указанное выше сочетание ответов на оба "культурно-диагностирующих" вопроса, - респондент помещается в третью группу даже при нулевых показателях по переменным индекса.

Главная "укорененность" в русской православной культуре, о которой выше мы говорили, заключается, конечно, не в элементах образа жизни, а именно в ценностях и установках. Одними из наиболее значимых генеральных ценностей нашей культуры являются бескорыстие и коллективизм (соборность, общинность) . Из них как бы выводятся прочие ценности и даже те элементы образа жизни, которые создают наибольший социальный "комфорт" для православного человека. Эту связь с ценностями, безусловно, желательно исследовать как можно глубже.

***

В самом начале данной работы мы сетовали на трудность изучения феноменов сознания с помощью социологического инструментария, а теперь мы собираемся именно в эту сферу и углубиться. но для нас это исследование не само по себе, а дополнение к образу жизни, как бы достраивание той картины, которую мы получили с помощью своего В-индекса и дополнительных к нему вопросов.

Мы получили довольно определенную картину групп населения по воцерковленности, которая, согласно нашей интерпретации, отражает процесс движения человека от чисто мирского, или, как чаще его называют вне Церкви, светского образа жизни к церковному, укорененному в религии. Примерно таким же мы представляем себе и движения сознания этих людей (в данном случае тех, кто называет себя православным) от чисто мирских или светских представлений о мире и своем месте в нем - к религиозным и церковным. Другими словами, для нас это просто продолжение изучения процесса воцерковления того же контингента населения. структуру которого по образу жизни выше мы описали.

Элементы образа жизни, показывающие степень вхождения человека в Церковь, не имели бы никакого практического значения, если бы не сопровождались (а в некоторых случаях не предварялись) приобретением элементов сознания, так сказать, обеспечивающих устойчивость этого процесса. В свою очередь, для элементов сознания таким "закрепляющим" средством являются элементы образа жизни. Это, по существу, единый процесс.

Как мы уже отметили, в современных массовых социологических исследованиях, содержащих наборы формулировок, долженствующих диагностировать ценностные установки респондентов, формулировки, более или менее прямо отражающие религиозные ориентации, практически полностью отсутствуют. Религиозный человек лишен возможности выявить свои установки на них, а тем самым одну из очень важных сторон своего сознания.

Далее, все эти наборы формулировок, хотя и ограниченные рамками изучаемой проблемы, оказываются бессистемными, потому что не предполагают какой-либо структуры общественного сознания, отдельные части которой различаются своими ценностными акцентами. Каждый респондент воспринимается в таком случае как самодовлеющая монада, блуждающая в пространстве общества и получающая от него различного рода импульсы.

Если не знать и не учитывать этих структур общественного сознания, к которым разные контингенты населения "подсоединяются" надолго, навсегда или на определенное время, то выборы респондентов в конечном счете выстроятся для нас в довольно длинную шкалу от формулировок, получивших наибольшее количество выборов до формулировок, получивших наименьшее, в которой все ценностные групповые акценты смешаны и размыты. Мы имеем тогда перед собой некоторую неопределенную среднюю, в которой положение тех или иных выбранных формулировок определяется попаданием в выборку большего или меньшего количества представителей тех или иных структур общественного сознания, причем проконтролировать, какое именно количество от какой именно структуры, совершенно невозможно, ибо изначально никакие такие структуры не предполагались.

Положение осложняется тем, что если респонденту не предъявили в наборе важных для него формулировок, то он будет выбирать менее важные для себя.

Вспомним. что изначально Томасом и Знанецким понятие "ценность" было задано в неразрывной связи с понятием "установка" . Предполагалось, что "установка" более изменчивый элемент: человек может ориентировать свое поведение, а может и не ориентировать на ту или иную ценность. Разные люди по-разному ориентируются на ценности, да и отдельный человек на разных этапах своей жизни также: то обретает положительную (и даже довольно сильную) установку на какую-то ценность, то "охладевает" к ней. Ценность же во всех процессах - неизменная точка отсчета.

Носитель установки - отдельный человек, носитель ценностей - общество. "Своих" ценностей у человека, строго говоря, нет. Поэтому, когда мы говорим, что "человек изменил свои ценности" или "приобрел новые ценности", то это выражение неправильно: человек в этом случае теряет или приобретает установку на ту или иную ценность, но ценностями как таковыми он, если можно так выразиться, "не распоряжается". Это не в его компетенции.

Более того, если человек имеет слабую установку на какую-то ценность (или проще говоря, не реализует ее в своей жизни или реализует слабо, непоследовательно), то это вовсе не означает, что он ее не признает или что он не придает ей значения. Еще Э.Дюркгейм в своей работе "разделение общественного труда" выделил в сознании человека два слоя или две сферы: сферу сознания человека как индивидуума и сферу сознания человека как члена общества. Человек может не реализовать ту или иную ценность в своем поведении (по сложности обстоятельств, по трудности для него лично, по желанию "уклониться" от моделей поведения, требующих от него самопожертвования и т.д.), но при этом он большей частью прекрасно осознает, что если все перестанут эту ценность осуществлять, обстановка в обществе ухудшится, и это скажется также на нем самом. Поэтому он - за то, чтобы эта ценность существовала и продолжала "строить" его социальный и более широкий мир, в котором ему приходится жить.

Ценности, именно потому, что они "строят мир", не могут зависеть от обстоятельств и судьбы отдельного человека. Они должны представлять собой систему более или менее законченную, в которой все части и элементы определенным образом взаимосвязаны и друг друга обуславливают и поддерживают. И человек, будучи полноправным членом общественного сознания, эту систему ощущает. Более того, она окружена для него определенным пиететом и защищена моральным чувством. Это моральное чувство поддерживается в нем ближайшим к нему обществом: его социальной первичной группой и группой референтной.

Поэтому респондент, будучи членом общества, а также будучи лояльным респондентом, не желающим огорчить своего интервьюера, будет выбирать формулировки, отражающие ценностные установки, которые ему не близки и которые он, может быть, вовсе не собирается реализовать (напомним - если ему не предъявили тех ценностных ориентаций, которые для него наиболее важны). Таким образом, положение этих формулировок в шкале-наборе окажется в значительной степени случайным, неустойчивым. И эта шкала-набор, призванная отражать некоторую общую иерархию ценностных установок общества на данный момент времени, окажется не очень пригодной для прогностических целей.

Для прогностических целей более важно - а с точки зрения исследователя, по нашему мнению, и более возможно - получить информацию о том. как видят мир и современную действительность (и следовательно, как будут предположительно вести себя) те или иные структуры общественного сознания в той или иной ситуации, - конкретные структуры в конкретной ситуации. И здесь начинать нужно не с задания ситуаций, а с задания этих самых структур. Именно они определяют динамику общества.

Тот общеизвестный факт, что общество не едино, что оно состоит из различного рода и уровня групп, предполагает, что и его общественное сознание также состоит из групповых сознаний, включает их в себя, дозволяет им там более или менее свободно самовыражаться. И чем свободнее такое самовыражение групповых сознаний в общественном, тем сильнее динамика самого этого общественного сознания, а следовательно - духовной и социальной жизни общества. Т.Парсонс, например, считает, что в обществе обязательно должно быть несколько крупных социальных структур с различными ценностными иерархиями .

Таких структур, по мнению Парсонса, обязательно должно быть четное число, потому что они противостоят друг другу: если одни как бы "раскачивают" какую-то тенденцию и запускают новые процессы (у Парсонса это политики и предприниматели, по преимуществу), то другие оказывают сдерживающее действие, поскольку такая "раскачка" развивает процессы дезинтеграции в обществе и способствует его ослаблению. Этих последних Парсонс называет "сохранителями латентных структур" (нормативно-ценностных, традиционных и проч.) и относит сюда всю образовательную структуру, искусство, семью. Существует у Парсонса и еще одна пара противостоящих социальных образований по ценностно-функциональному принципу: это "адаптаторы", страхующие социальную систему, когда она сталкивается с новыми проблемами, и "интеграторы", интегрирующие социальную систему, которую процессы адаптации также социально "раскачивают" и ослабляют (первые - специалисты, инженеры; вторые - общественные деятели и ассоциации). Общество в своем развитии и существовании уподобляется как бы кораблю, борющемуся с набегающими на него волнами и ветрами, на котором есть свои "балласты" и "противовесы", а также паруса и весла, которые в нужный момент приводятся в движение. Только в социальных процессах это "приведение в движение" происходит часто постепенно, подсознательно и в каком-то смысле помимо рациональных рассуждений отдельных лиц, которые выполняют всегда свои одни и те же функции.

По ценностной иерархии индивида можно определить, в какую социальную структуру и насколько глубоко он включен. В этом смысле ценностные "тяготения" человека гораздо более показательны и "ответственны", чем его рассуждения о том, какую функцию он выполняет или хотел бы выполнять. Потому что социальный престиж перемещается от одних функций к другим, но ценностно включенные в свои структуры индивиды продолжают выполнять свои функции, даже если они на данный момент непрестижны. для них самих они всегда престижны.

Все это разнообразно ориентированные группы и структуры не представляют из себя, как вытекает из сказанного выше, беспорядочного набора различных "точек зрения", иначе и общество не представляло бы собою системы, способной не только существовать и поддерживать себя в определенных заданных условиях, но и "отвечать" на изменения среды, в которой оно существует. Этот "ответ" выражается в перестройке общества, его адаптации к новым условиям при сохранении, так сказать, самоидентификации.

***

Парсонсовская модель удобна для исследования динамики общества как целого (а также отдельных его частей, которые также имеют свою структуру и свою динамику). Мы же собираемся иметь дело с индивидуальным сознанием: нам интересно проследить динамику движения ценностных установок людей, считающих себя православными и постепенно втягивающихся в сферу традиционных для Православия представлений и ценностей.

В каждом частном случае (за исключением отдельных нетипичных личностей) мы сталкиваемся с большим разнообразием большей частью слабо упорядоченных элементов различных философских систем, идеологий, картин мира. И это понятно. Личность - система подвижная и развивающаяся. Она находится в пути, в постоянном процессе построения собственных концепций и объяснений мира, и на этом пути созданные концепции могут разрушаться, перестраиваться, подвергаться обновлению. Очевидно. в этом конгломерате можно найти куски каких-то старых, давно изжитых картин мира и элементы новых, а также промежуточные "леса" и подсобный материал.

Нас интересует, движется ли данный человек в направлении православных представлений и ценностей и как он продвинулся на этом пути, интересно также было бы узнать, какие трудности он в этом процессе испытывает. Здесь-то и необходимо построить эту самую модель балансов и противовесов в ценностных установках, обеспечивающих динамику сознания в том или ином направлении.

Итак, определив сферу наших интересов, задаем основную ось динамики: от мирских или светских представлений и ценностей - к религиозным, более конкретно - христианским, и еще более конкретно - православным, поскольку, рискнем здесь утверждать, религиозных ценностей вообще не бывает, как, вероятно, в настоящее время трудно выделить и какую-то ценностную иерархию, неизменную во всех христианских направлениях и конфессиях. Формулировки могут быть общие, но при развертке их и операционализации сразу выявятся несовпадения. Поэтому заранее оговариваемся: наша модель - именно для людей, называющих себя православными христианами и желающих, намеревающихся или уже и движущихся в этом направлении.